Более полувека назад в Ирак следом за своими мужьями-курдами уехали полтысячи советских женщин. Многие забыли родную речь, но есть и такие, кто до сих пор говорит на прекрасном русском языке.
Иракский Курдистан – государство, которого не существует ни на одной карте мира. Юридически курды – самый большой этнос, который не имеет собственного государства. Но фактически благодаря поддержке США и ООН с 1994 года Северный Ирак является практически независимой от Багдада (и экономически, и физический) Курдской автономией.
Там относительно спокойно, за безопасностью следит национальная курдская армия – пешмаргя. Опасными остаются две области – Мосул и Киркук, которые находятся под юрисдикцией Багдада.
Несмотря на то что в России об этой стране знают очень мало, в Курдистане есть русскоязычное население. В основном это инженеры – выпускники российских вузов, а еще мелкие бизнесмены.
Но в далеком 1958-м курдские воины, возвращаясь из Советского Союза, где они провели 12 лет изгнания, привезли своих жен. Советские женщины – русские, узбечки, татарки, азербайджанки – приехали, чтобы навсегда остаться в Ираке. Чтобы пережить смерть детей и мужей, химические атаки Саддама Хусейна и заключение в гетто, провозглашение Курдской автономии и становление нового государства. Многие забыли русский язык.
В деревушке Кхардан на берегу горной реки корреспондент Metro встретился со Светланой Кадычниковой, к которой идут все жители окрестных деревень, когда к ним приезжают родственники из России. “Поработать переводчиком” ее просят и бизнесмены, и чиновники, и даже дипломаты.
Когда в деревушку Кхардан приезжают гости, они обязательно фотографируются со Зветой – местной достопримечательностью
Звета – Светлана Александровна Кадычникова – приехала в Ирак зеленоглазой русоволосой красавицей с мужем Хаджи и 10-месячной дочкой Наташей. На днях ей исполнится 74 года. У нее 25 внуков и 25 правнуков.
Как вам удалось так хорошо сохранить русский язык?
У меня очень много книг, телевизор со спутниковыми каналами. Я смотрю только русские: “Планета” и Первый канал. Пока не было телевизора, слушала радио. Но дети не знают русского. Если мы, русские, начинали разговаривать между собой на своем языке, мужья обижались. Думали, что мы их обсуждаем. Пришлось ограничить общение курдским. Неважно, знают ли мои дети русский. Главное, чтобы я сама его помнила.
Вы не жалеете, что приехали сюда?
Чего я только не пережила здесь… В 1983-м погибли мой муж и старший сын. Однажды ночью нас окружили. Проходили по домам и собирали парней, мужчин, всех подряд… Посадили в большие автобусы и отправили в Багдад. Больше мы их не видели. В деревне остались только женщины и дети. Я оказалась одна с двумя девочками и маленьким сыном.
Однажды над деревней летали самолеты, а у меня и невестки были грудные дети. Мы оставили их дома, а тех, кто постарше, взяли с собой и убежали в горы. Когда самолеты улетели, мы вернулись. Оказалось, брат моего мужа качал младенцев все это время. Он возмутился: как вы могли уйти, а маленьких оставить здесь? Мы ответили: а как бы мы понесли их? Тогда бы всех убили, а так старших спасли.
Но после смерти Саддама Хусейна стало нормально. Всем, у кого погибли мужья или дети, платят пенсию. Я получаю 800 долларов, на 500 долларов больше, чем моя сестра, которая осталась в Союзе.
Два года назад она гостила у меня здесь. Мы поехали на пикник, и она расплакалась: “У тебя такая большая семья! 50 человек! А нас – всего трое…”
Не возникало мыслей вернуться на родину?
В 1983-м, после того как убили моих мужчин, у меня закончился вид на жительство. Я поехала в город, чтобы продлить документы. Иракские власти меня задержали. Два месяца я была в КПЗ, потом перевели в Багдад и полтора года держали на пересыльном пункте. В итоге депортировали в Советский Союз, в Ташкент. Там я два года отработала в детском саду прачкой. А потом поняла: не могу больше без детей. Они втроем здесь без отца и матери остались! Больше года обивала пороги, ездила в Москву, давала взятки… Намоталась! Но вернулась сюда. И с тех пор, с 1988 года, я уже никуда не ездила. Я там, в Союзе, столько натерпелась одна, без дома, без семьи, без детей, что у меня уже нет желания куда-то ехать. А теперь уже старая стала.
Курды в СССР
Несколько сотен женщин из СССР приехали в Ирак в 1958–1959 годах вместе с вождем курдских революционеров Мустафой Барзани и его войском.
Мустафа Барзани со своим отрядом бежал в СССР из Ирака в 1946 году.
В Советском Союзе барзанцы сначала жили в Азербайджане, но затем были сосланы в Узбекистан.
После смерти Сталина Хрущев дал барзанцам образование в лучших вузах СССР, сам Барзани закончил Военную академию и получил квартиру в Москве.
В 1958 году, после революции в Ираке, Барзани со своими людьми и созданными ими в Союзе семьями вернулся в Ирак.
Анфаль – это повторение холокоста
Cлово “Анфаль” стало у иракских курдов таким же нарицательным для обозначения массового геноцида, как у евреев – “холокост”.
Все началось с уничтожения мужчин племени Барзан летом 1983 года. Иракские солдаты оцепили деревни, где жили барзанцы, погрузили всех мужчин, начиная с 15-летнего возраста, вывезли в неизвестном направлении, а затем расстреляли. Основная операция – применение химического оружия против мирных жителей – длилась с 1987 по 1989 годы.
Всего в результате геноцида погибли или пропали без вести, по подсчетам организаций Human Rights Watch и “Международная амнистия”, около 182 000 курдов.
http://www.metronews.ru/novosti/v-irakckom-kurdistane-russkie-zhivut-na-pensiju/Tpokdd!55VmjXmfqJGg/
http://kurdistan.ru/2011/04/04/news-9807_V_Irakckom_Kurdistan.html