Быстро развивающиеся события на Ближнем Востоке с новой силой актуализируют курдский вопрос и заставляют исследователей обращаться к истории этого народа. Прошед­ший в сентябре 2017 г. референдум о независимости Иракского Курдистана, попытки созда­ния автономии Рожава и прямые боестолкновения турецкой армии с курдскими формирова­ниями на территории Сирии (например, в марте-апреле 2018 г.) обусловливают повышенный интерес к сведениям вековой давности о сирийских и южнотурецких курдах.

Публикуемый документ представляет собой донесение консула в Алеппо (Халебе) Вла­димира Владимировича фон Циммермана¹ в I Департамент МИДа от 29

июня 1913 г.² (дос­тавлено в МИД 6 августа), которое повторяет его же донесение в посольство в Константино­поле от 30 апреля 1913 г. Трудно объяснить такой временной разрыв, обычно донесения дублировались в I Департамент почти сразу. Скорее всего, за этим стояла какая-то админи­стративная накладка.

В донесении содержится подробнейшая справка о курдском населении Халебского вилайета Османской империи и бывшего санджака этого вилайета Урфа. Она выполнена в  ­

Карта Османского вилайета Алеппо с изображением Курд Дага под именем كرد طاغى, Курд Даг.	Карта расселения курдских племен в регионе Курд даг[1] (Курдистан: Африн, Килис).  Названия племен выделены цветами: красным — арабские; зеленым — курдские. 1951 г.

со­ответствии с предписанием, которое В.В. фон Циммерман получил от нашего посла в Кон­стантинополе 17 декабря 1912 г., причем к предписанию была приложена книга Лерха «Ис­следование об иранских курдах»³, некоторые сведения которой надлежало проверить. Не­лишне заметить при этом, что «заказанное» исследование охватывало территории с далеко не самой высокой плотностью курдского населения: в частности, судя по британским дан­ным, она составляла там лишь 20-40%⁴.

Что же могло вызвать повышенный интерес российского правительства к этим курдским районам? Непосредственно та часть Восточной Анатолии и Сирии, где проживали курды, в общем, не входила в область интересов Российской империи.

Разве что поблизости распола­гались районы компактного проживания анатолийских армян, а также ассирийцев, на кото­рых впоследствии Россия опиралась в своих стратегических планах⁵. Пока же в курдских районах для царского правительства главным было соперничество с Г ерманией, приступив­шей к сооружению участка Багдадской железной дороги.

Так, в апреле 1910 г. консул В.В. фон Циммерман сообщал, что немцы проводят геодези­ческую подготовку для прокладки ветки Багдадской железной дороги на Алеппо⁶. Уже через год им отмечалась «в деле постройки дороги усиленная деятельность», а кроме того, что «германским Консульством нанято недавно в Алеппо помещение под немецкую школу, предназначающуюся якобы для детей имеющих прибыть сюда рабочих и инженеров нем-

цев»⁷.

Непосредственное германское влияние и, главное, германские деньги могли быстро на­строить местное население в пользу этой соперницы России. Поэтому российские диплома­тические работники пристально следили за настроениями в курдских районах, в частности, с удовольствием отмечая в 1910 г. в связи с волнениями против младотурок следующее: «…уверяли меня, что среди курдов царствует ныне такое недовольство турецким правитель­ством, что они начинают сильно тяготеть к России»⁸.

Барон Макс фон Оппенгейм (или Оппенхайм), известный знаток Востока и археолог (ра­ботал в арабских странах с начала 1890-х годов), в 1899 г., ещё до своего назначения атташе в германское консульство в Каире, в течение более полугода работал на севере Сирии с це­лью изучения будущего маршрута немецкой Багдадской железной дороги. В 1910 г. он уже прибыл в те курдские районы как открыватель «тель-халафской» культуры и глава крупной археологической экспедиции в районе реки Хабур. Наш консул писал в марте 1912 г.: «Ба­рон Оппенгейм поселился в Расуль-эйне (Рас-аль-Айн. – Г. К.), в 18-ти часах пути от Орфы <…> где он купил землю и построил себе дом. Отсюда он разъезжает по разным направле­ниям, посещая то Вейран Шехир, то Мардин, то Диарбекир и проч. Он вступил уже в друже­ские сношения с одним из главных в этих местностях курдских родоначальников, Мухам- мед-Хуссейном. Осуществлению намерений барона Оппенгейма может содействовать царя­щая там, особенно среди курдов, страшная бедность»⁹.

При этом даже турецкий комиссар по раскопкам неоднократно жаловался в Стамбул, что «барон Оппенгейм преследует совсем другие цели, чем раскопки, и что наука для него во­прос, если не совершенно чуждый, то очень второстепенный»¹⁰. Пример этого знаменитого археолога был далеко не редким. Немцы действительно пытались взаимодействовать с мест­ным курдским населением в надежде повысить значение и имидж своей страны в их глазах.

Итак, потребность российского правительства в достоверной информации о состоянии местного курдского населения ряда восточных районов Османской империи отражала стра­тегические интересы и входила в задачи противостояния там германскому влиянию (на­сколько понимало тогда эти задачи царское правительство). Работа В.В. фон Циммермана над рапортом заняла более четырёх месяцев.

При подготовке материала консул в основном опирался на сообщения своего информан­та, некоего шейха Кямиля Гуззи, который якобы специально собирал эти сведения и надеял­ся каким-то образом закрепить своё авторство, о чём, как это следует из текста, неоднократ­но предупреждал консула. Едва ли этот шейх всерьёз собирался публиковать свой материал: можно предположить, с одной стороны, честолюбивые замыслы информанта прослыть в глазах европейцев учёным мужем, подготовившим книгу, а в глазах соотечественников – иметь репутацию человека, вхожего в российское диппредставительство и пользовавшегося уважением консула России. С другой же стороны, он вполне мог намереваться в будущем продолжить получать доход от дополненных своих материалов и поэтому так настаивал на авторском праве.

Консул фон Циммерман очень ответственно подошёл к своей задаче. В первую очередь, он нашёл все донесения прошлых лет, где поднималась тема курдов, исследовал эти доку­менты и кратко охарактеризовал в своём донесении. Он использовал также официальную ос­манскую статистику – «Сальнамэ Халебского вилайета за 1324 г. х.», впрочем, признавая не­достаточным характер содержащейся в нём информации. Кроме того, для полноты сведений консул обращался также к книгам о курдах и словарям, которые имелись в его распоряже­нии.

К донесению была приложена составленная автором таблица на нескольких листах фор­мата А3, причем названия деревень приводились также и по-турецки в арабской графике. Кроме того, по всей видимости, в качестве приложения имелась и карта с нанесенными авто­ром курдскими поселениями, о которых идет речь в материале.

Сравнивая работу фон Циммермана, например, с подготовленной для британских вла­стей в 1911 г. работой о курдах Рабино¹¹, можно отметить более высокое качество труда на­шего консула. При всей разнице подходов и специфики информации в ней содержатся более свежие и в практическом отношении более полезные сведения, тогда как британский автор в таблицах по курдским племенам использовал сведения 1892 и 1902 гг.¹²

Неизвестно, в какой степени это подробное донесение о курдах Халебского вилайета и санджака Урфа оказалось полезным российскому МИДу, но в небольшом обобщающем тру­де о курдах В.Ф. Минорского (1915 г.) сведения называются новейшими и используются как достоверные, например: «В Алеппском вилайете курды уступают место арабам, но, по новейшим сведениям (консул Циммерман), в числе 125 000 душ занимают около 1 000 деревень».

(Л. 95) М.И.Д. Российское ИМПЕРАТОРСКОЕ Консульство в Алеппо

29 Июня 1913 г. № 92.

В Первый Департамент Министерства Иностранных Дел

(штемпель получения: 1Д 6 авг. 1913 № 1805)14

Имею честь уведомить Первый Департамент, что от 30 апреля за № 48 мною сообщается Господину Российскому Императорскому Чрезвычайному и Полномочному Послу в Кон­стантинополе нижеследующее:

В исполнение предписания Вашего Высокопревосходительства от 17 декабря минувшего года, за № 316, имею честь почтительнейше представить ниже сего сведения, которые мне удалось собрать по вопросу расселения курдов в пределах Алеппского вилаета (включая в него санджак Орфу, недавно выделенный из него в самостоятельую административную еди­ницу), их численности, занятия, языках, на которых они говорят, и проч.

Если сообщение этих сведений задержалось до сих пор, то это от того, что в Турции во­обще весьма трудно приобретать сколько-нибудь серьёзные или заслуживающие (Л. 95об.) доверия данные такого рода. Данные, какие требуются, могут быть получены из вилаетов, официальные сведения которых, помимо того, что они не всегда отличаются желаемою точ­ностью, могут быть добыты в исключительных и редких случаях.

Остается личный объезд могущих представлять тот или другой интерес местностей, что занимает много времени и весьма редко возможно для консула, особенно при нынешнем строгом отношении к его отлучкам. В частности же, в вопросе сбора сведений о курдах, та­кие сведения из центрального места управления вилаетом вовсе нельзя получить, потому что такие сведения здесь не сосредоточены, а рассеяны по отдельным уездам.

Альманах (сальнамэ) Алеппского вилаета (я пользовался в настоящей работе для провер­ки достоверности полученных мною здесь сведений ежегодником Алеппского вилаета за 1324 год гиджры) даёт только самые общие сведения, и в нём никогда здесь не помещается деление населения по народностям, а указано лишь деление его по религиям.

При этом и учёная литература, как западная, так и восточная, весьма небогата, насколько (Л. 96) мне известно, по этому вопросу.

Что же касается архива ИМП Консульства, то и мои предшественники по Консульству в Алеппо очень мало интересовались им, и единственные указания, которые имеются в их ра­портах относительно курдов, это – о их грабежах. Другие же сведения, весьма скудные, со­общаются лишь настолько, насколько это необходимо для большей ясности их рапортов. В архиве Консульства были мною отысканы следующие рапорты такого содержания в ИМП Посольство: от 25 августа 1888 года, за № 90, от 10 сентября и 8 октября того же года, за № 103 и 112, от 25 июня, 3 июля, 20 августа и 8 октября 1899 года, за № 62, 71, 81 и 94, от 8 и 16 мая, 3 июня, 3 августа, 20 октября и 13 ноября 1901 года, за № 43, 46, 64, 76, 91 и 105, от 22 января и 1 октября 1902 года, за № 8 и 105, и 4 февраля 1908 года, за №14. Мною по­сланы следующие рапорты об Ибрагим-паше: от 24 июня, 17 июля и 25 сентября 1908 года, за № 115, 127 и 160.

К довершению всего здесь почти никто до сих пор курдами не интересовался и не мог мне сообщить хотя бы самые общие, но заслуживающие некоторого доверия данные по раз­бираемому вопросу.

Вообще я был бы крайне затруднён делом (Л. 96об.) приобретения требуемых сведений, если бы мне не указали на местного жителя, Шейха Кямиля Гуззи, который, объехав весь Алеппский вилает и собрав о нём самые разнообразные данные, составил его описание, к сожалению, ещё не изданное. К нему-то я и обратился, и, благодаря любезно сообщённым им мне из его труда сведениям, мне удалось составить таблицу расселения оседлых и полуосед­лых курдов по Алеппскому вилаету, которую имею честь ныне почтительнейше повергнуть на благосклонное воззрение Вашего Высокопревосходительства15. Эти сведения мне были даны Шейхом Кямилем под условием, что при пользовании этим материалом не будут нару­шены его права как автора труда, из которого он заимствован, и что эти сведения не будут опубликованы для ознакомления широких слоёв публики до издания им своей работы.

К сему считаю долгом присовокупить, что и эти данные не могут отличаться полною точностью. При сличении, например, названий деревень, помещённых в таблице (вставка карандашом: и на словах) с данными турецкого сальнамэ, оказались варианты, неизбежные в тех случаях, когда работа производится самостоятельно и независимо от других источни­ков. Варианты эти (Л. 97) были мною в графе примечаний все отмечены, как и места, где оба источника сходятся; но какие бы это сведения ни были, они всё же гораздо полнее всего того, что имелось по Алеппскому вилаету до сей поры, что и дало мне смелость представ­лять на благосклонное воззрение Вашего Высокопревосходительства, тем более, что при этом в настоящее время они единственные, которые было возможно здесь получить.

Некоторые¹⁶ из представляемых мною для большей полноты рапорта общих сведений были почерпнуты мною из нижеследующих трудов, оказавшихся в моей собственной биб­лиотеке: грамматика курдского языка амадийского наречия Гарцони (Grammatica et Vocabu- larie (правильно: e vocabulario. – Г. К.) della lingua Kurda composti dal P. Maurizio Garzoni, Roma 1787), грамматика Сулейманийского наречия курдского языка Хадзко (Chadzko. Etudes philologiques de la langue Kurde – dialecte de Souleimanie. Journal Asiatique – extrait No. 4, 1857)¹⁷, курдско-французский словарь бывшего консула нашего в Эрзеруме Жабы, опубликованный французом Юсти (Dictionnaire Kurde-Frangais par Mr. Auguste Jaba, publie par ordre de l’Academie Imperiale de Sciences par Mr. Ferdinand Justi, St. Petersbourg, 1879 [463 р.]) и курдские рассказы его же (Recueil de notices et de recits Kourdes par Mr. Alexandre (?) Jaba, (Л. 97об.) St. Petersbourg, 1879).

Приступая к представлению сведений, составляющих предмет настоящего рапорта, имею честь почтительнейше донести Вашему Высокопревосходительству, что, по свиде­тельству отца Г арцони, проживавшего в Месопотамии долее восемнадцати лет, как он заяв­ляет в своём упомянутом выше труде, в восемнадцатом веке существовали ещё целые курд­ские княжества. Он утверждает, что Курдистан занимал тогда пространство в двадцать пять дней пути в длину и десять дней пути в ширину. По его словам, существовали тогда пять из­вестных ему княжеств (Имаретов – ^ J-*!), а именно Битлисское, Джуламерк, Джезире, назы­ваемое также княжеством Ботанским, княжество Амадия и княжество Карачиолан¹⁸, или, по более верной транскрипции, Кара-чувар-лан¹⁹, что означает на курдском четыре чёрных кре­пости. Вероятно, однако, существовали и другие княжества и ханства, не упомянутые у отца Гарцони, ибо от Алеппо – одной из западных окраин местностей, населённых курдами, до­лее двадцати пяти дней пути. С другой стороны существовало ещё в минувшем столетии Алампертское ханство (Л. 98) с главным городом Баязидом, которое у Г арцони не упомяну­то, и самостоятельность которого была уничтожена турками лишь во второй четверти девят­надцатого века с падением Беялула-паши. Курды каждого из указываемых отцом Гарцони княжеств носили отдельные названия – смотря по княжеству, к которому они принадлежали. Так, курды Кара-чувар-лана, говорившие по-курдски, назывались Соран, а говорившие по- турецки – Бабан; амадийские курды назывались Бадинан; курды Джуламерка именовались Шамбо, курды Джезире – Ботан, а Битлисские курды – Битлиси. Некоторые из таких курд­ских князей считали себя потомками Багдадских халифов. Эту претензию заявляли, по сви­детельству отца Г арцони, как Амадийские князья, так и до некоторой степени князья Джула­мерка.

Все эти имена существуют и на современных картах. Так, по стенной карте Киперта, Джуламерк находится в Хаккяри несколько к югу от Кочоннеса20 и сиро-халдейского мона­стыря Мар-Шимона. Город Амадия находится к северу от Мосула немного восточнее 41о долготы и немного севернее 37^о широты. Немного южнее обозначено крупными (Л. 98об.) буквами Бадинан. Амадия – родина знаменитого Саладина (Силях-эд-дин-Эюби), внука Эмира Амадии Имад-эддина-Зенги. Курды Кара-чувар-лана – это нынешние Сулейманий- ские курды и курды смежных с Сулеймания местностей в Багдадском вилаете. Другие назва­ния, как Джезире и Битлис – достаточно известны и не требуют особых указаний.

Очень может быть, что приведённые сведения ныне не всем курдам известны. Они в на­стоящее время делятся на мелкие племена и колена и не всегда даже знают, к какому главно­му имени они принадлежат.

Все курды, живущие в пределах Алеппского вилаета, принадлежат к курдам Месопота­мии и говорят на том же главном диалекте, как и последние. Во всяком случае, те и другие понимают друг друга. Кроме полуоседлых племен Барази, почти все остальные племена, по­селившиеся в Алеппском вилаете, ведут оседлую жизнь. Селясь в Алеппском вилаете, мно­гие племена дали свои имена занимаемым ими нахиям.

В представляемой мною таблице, в графе примечаний, мною обозначены как общее чис­ло деревень, домов и душ населения обоего пола, по каждой нахии, так и главные занятия курдов, вера и проч. (Л. 99) Всех курдских деревень в Алеппском вилаете 1 046, имеющих около 123 959 человек населения обоего пола. Если принять за основание цифру всего насе­ления вилаета, показанную в турецком сальнамэ – 903 269 душ обоего пола, то они пред­ставляют 13,5% всего населения последнего, а, принимая в расчёт цифру всех мусульман, живущих в пределах вилаета, равняющейся 759 040 душам обоего пола, по тому же турецко­му сальнамэ, они составляют 16,05% всего магометанского населения вилаета. На самом де­ле эти данные ниже действительности, так как сосчитать вполне точно такой подвижный элемент, как курды, даже оседлые, нет никакой фактической возможности. Они, как уверяет Шейх Кямиль, на 50% ниже действительных и, следовательно, должны быть увеличены на­половину.

Обращаясь к присланной во вверенное мне Консульство при предписании Император­ского Посольства от 17 декабря минувшего года, за № 361, выписке из книги Лерхе «Иссле­дование об иранских курдах», имею честь почтительнейше представить ниже сего Вашему Высокопревосходительству сведения о том, (Л. 99об.) какие из указанных в ней племён бы­ли мною разысканы, а равно, какие оказались в пределах вилаета племена, которые не указа­ны в упомянутой выписке.

Курды Шерканли²¹, Селифанли и Охианли не были разысканы. Их, верятно, надо отне­сти к Диарбекирскому вилаету, которому принадлежит Мардин. Племя же Шейханли, по по­лученным здесь сведениям, представляет собою подразделение племени Барази. Часть его живёт вместе с другими курдами Барази в санджаке Орфы, а некоторая часть их занимает нахию Шейлер Киллисского каза²² (уезда) Алеппского санджака.

Племя Торун (это название присваивается по-курдски начальнику племени) и Муриси не разысканы.

Племя Бараза делится здесь на восемь второстепенных племён: Шедади, Зерванли, Кет- кянли, Даннейи, Алаеддинли, Биджанли, Шейханли и Хальтанли. Они населяют, главным образом, весь каза Сурудж санджака Орфа, нахии центрального каза того же санджака Эвим – Агач, Текюрлю и Каба-Хайдар и нахию Шейхлер Киллисского уезда Алеппского санджа­ка. Не включая этой последней нахии, они расселены в 376 деревнях и насчитывают около 27 674 душ обоего пола (сноска: Если присоединить нахию Шейхлер, то почти все Барази Алеппского вилаета составляют 426 деревень и 31 592 души населения обоего пола). Курды, живущие в каза Сурудж, (Л. 100) входили в состав войск Хамидие и были за производившиеся ими грабежи предметом жалоб местных консулов. Некоторое число оседлых Барази живет среди племен Базики в нахии Реши уезда Румкале санджака Орфы.

Племя Шекаки существует, но хотя оно показано, как у Лерхе, так и у Жабы (Recueil de notices et de recits Kourdes), принадлежащим к курдской народности (вероятно, потому что, кроме турецкого, люди этого племени говорили по-курдски), они, по словам Шейха Кямиля, туркмены, а не курды. Часть этого племени, живущая в пределах Алеппского вилаета, зани­мает, судя по данным сальнамэ, нахию того же имени (шекак нахиси – исправления) Киллис- ского уезда Алеппского санджака, состоящую из тридцати четырёх деревень.

Племена Хасананли, Чемкянли, Бамерианли, Кюменекеш и Джемаледдинли показаны живущими к северу от Харрана, который лежит по карте к югу от Орфы.

Кроме вышеуказанных пяти племён в выписке показаны живущими к югу от Орфы два племени Шейханли и Торун. О племени Шейханли я уже упоминал выше. Остальные племе­на не могли быть разысканы, да и вообще трудно понять, как могут уместиться столько пле­мён (Л. 100об.) на таком сравнительно небольшом пространстве, если принять в расчёт, что расстояние от главного центра Харрана Агджекале (^ ^’) до Орфы не представляет более двенадцати часов пути, судя по сведениям самого Алеппского вилаета. По сведениям Шейха Кямиля, Харран, состоящий всего из трех нахий: собственно Харран (200 деревень), Кара- Мук (40 деревень) и Тюркмен-Джелади (8 деревень), заселён преимущественно арабами, хо­тя в нём действительно некоторою частью населения употребляется и курдская речь.

Люди племени Кылыджлы, судя по данным сальнамэ, живут вперемешку с племенами Атмали и Синиминли, которые занимают нахии, носящие те же названия, в каза Базарджик Маррашского санджака. В таблице и сальнамэ обе эти нахии названы различно. В таблице первая названа Агерджалар Отур-ага Атмали, а вторая Беиче Асманли, а по сальнамэ первая именуется Бор-ага Атмалос, а вторая по имени племени Синиминли. Курды племени Атма ли²³ живут также в нахии Чораджикли того же уезда, а Синимиилл занимает ещё нахии Эт- раф Базарджик и Гиенсун, последние в уезде того же имени Маррашского санджака (сноска: Синиминли всего 45 деревень и 9 244 человек обоего пола, а Аттали 29 деревень и 5 884 че­ловек обоего пола).

Племя Барак – не курды, а туркмены, говорящие, (Л. 101) кроме турецкого, по-курдски. Кроме них и Шекаки здесь имеется ещё племя Кара-Хусейни, которые тоже туркмены, гово­рящие по-курдски. Барак и Кара-Хусейни живут в Джебель-Шейх.

Племя Кара Безикли, подразделяющееся на племена Сулейманли и Тусъянли, занимает нахию Базики, или Безики, и нахию Реши в уезде Рум-кале санджака Орфы. Их всего 91 де­ревня и около 12 082 душ обоего пола, включая в эту цифру и немногих живущих здесь Ба­рази.

Племя Кызык занимает смежные с Базики нахии Кызык и Хезек в уезде Айнтабе. Если считать обе нахии вместе, их всего 43 деревни и около 8 245 душ обоего пола.

Племя Муса декли занимает нахию того же имени в уезде Киллис. Их 67 деревень с 5 571 душою населения обоего пола.

Племя Окджа иззинли (настоящее его название Окджа-изеддин) и его подразделение Пенджане занимают, первое – нахию Окджа-иззеддин уезда Киллис, а второе – центальную нахию этого же уезда. Их всего вместе с Пенджане 40 деревень и 6 371 душа обоего пола.

Племя Чум, или Джум (^j^ или ^j^), занимает нахию того же имени в уезде Киллис. Кур­ды племени Чум – магометане; среди них езидов, по здешним сведениям, нет. Их всего 50 деревень (Л. 101об.) с 3 918 душами населения обоего пола.

Племя Биризли не разыскано.

Латтакия (Ладикия) не принадлежит к Алеппскому вилаету. В городе Джебель-эль-экрад действительно живут курды.

В Алеппо не один «курдский квартал», а целых два, один среди христианских кварталов, а другой – среди магометанских, но только в последнем живут несколько отуречившихся курдских семейств. Из постоянных коренных жителей Алеппо настоящих курдов всего толь­ко один – некто Мама. Он очень богат, занимается ростовщичеством²⁴.

Племена Ураджик и Синамерли, перемешанные между собою, живут действительно в Маррашском санджаке, в нахиях²⁵ Надырлу, Харталеб, Джамустил, Енидже кале и Шекер. Оба Маррашского каза, в нахии Коч-Абад – каза Эльдистан, в центральной нахии каза Зей- тун и в нахии Мерджеман каза Рум-кале. Всего курдов обоих этих племен (с присоединени­ем к ним и курдов нахии Коч-Абад) 144 деревни с 22 414 жителями обоего пола.

Кроме же указанных в выписке, здесь оказались ещё следующие курдские племена.

(Л. 102) Племя Ширави (^j’ jh) в каза Джебель Самане Алеппского санджака. Они – ези- ды. Их немного, всего восемь деревень и триста пятнадцать душ обоего пола.

В нахии Ильбекли уезда Баб живут курды племени того же имени. Их всего пятьдесят семь деревень с 2154 жителями обоего пола, судя по представляемой таблице, но на самом деле их должно быть больше.

В каза Бейлан имеется 17 деревень курдов племени Саманли. Курды того же племени живут и в нахии Кара-мурт Антиохийского уезда. Их всего в общем итоге тридцать две де­ревни и 3778 человек обоего пола.

Племя Али-шар живет в нахиях Кара-тут, Алишар, Байтимурли, Фернис и Чигильян- джериди Зейтунского уезда и Кушарджи-джериди Оймадж – оба уезда Базарджика Марраш­ского санджака. Их всего 31 деревня с 9512 душами населения обоего пола.

Что касается курдских племён, неотысканных в Алеппском вилаете, то вероятно, по засе­лении прежних здесь кочевий, они теперь живут дальше на восток и входят в состав, может быть, более крупных племенных единиц в соседних вилаетах. Из последних (Л. 102об.) бо­лее близкими к Алеппскому вилаету являются всегда враждующие между собою племена Милли и Кара-кыч, живущие за Евфратом. Главным центром курдов Милли является Веран- шехир в Диарбекирском вилаете. Ими ныне управляет сын знаменитого Ибрагима паши Ис­маил-бек. Начальник же племени Кара-кыч называется Халиль-бек-оглу…, полное его имя мне неизвестно. Из других ближайших к Алеппскому вилаету курдов можно указать на кур­дов, живущих в каза Агдже-даг (другое название Арка) Малатийского санджака Харпутско- го вилаета. Г оры этого уезда окаймляют с востока уезд Эльбистан Маррашского санджака. Курды Агдже-дага – кызыл-баши (под этим названием я понимаю настоящих кызыл-башей, а не аливитов (алевитов. – Г. К.), которые, однако, здесь тоже имеются). К какому племени они принадлежат, мне здесь не удалось выяснить.

Осмелюсь здесь сделать маленькое отступление от предмета настоящего рапорта, дабы обратить просвещённое внимание Вашего Высокопревосходительства на только что назван­ную местность Алеппского вилаета. Каза Эльбистан лежит на кратчайшем пути между Си- васом и Александреттским заливом.

(Л. 103) Маршрут следующий: Агдже-даг, Нархан, Эльбистан, Базарджик, Оваси, Исла- хие Оваси, Марраш, а от Марраша на Гяур-даг и Александретту или Чомурталик, или же на Зейтун, Хаджин и Сис, находящийся в двух днях пути от Дорт-юла. Насколько может для нас при случае представить интерес как Александреттский залив, так и кратчайший путь к нему через Сивас²⁶, можно усмотреть из представляемой при сём брошюры на английском языке, напечатанной в 1912 году под заглавием “Some aspects of the Italian-Turkish situation by Cam”. Этот псевдоним представляет собою инициалы имени богатого англо-американца Чарльса Артура Мура (Charles Arthur Moore), очень расположенного к нам и посетившего Алеппо, Мосул и Багдад вместе с комиссией из своих соотечественников, прибывшею семь или восемь лет тому назад для закупки арабских лошадей с целью устроить Соединённым Штатам конный завод для разведения кровных арабских лошадей и вообще улучшения там лошадиной породы.

Возвращаясь к предмету моего рапорта, курдам, имею честь почтительнейше донести Вашему Высокопревосходительству (Л. 103об.) по поводу происхождения курдов и их язы­ка, что мне неизвестно, решён ли был до сих пор научно вопрос, откуда именно они проис­ходят, а вместе с ними их язык – древнейшие ли это аборигены местности, в которой они ныне живут, как например, предполагает Ходзко, или позднейшие переселенцы.<…>

(Л. 104об.) Хотя курды, по отзыву учёных, говорят на большом числе наречий, но в Ма­лой Азии местные жители различают два главных наречия, к которым, вероятно, могут быть более или менее отнесены, соответственно их строю, и все остальные. Это только что упомя­нутые мною Сулейманийское наречие и обыкновенное, или Курманджи. (сноска: Курды имеют небольшую литературу. В курдских рассказах Жабы пересчитывается восемь поэтов, писавших на наречии Курманджи, в том числе указанный также Ходзко поэт Шейх Ахмеди (Дабин), автор многих стихотворений и эротической поэмы «Мем-узин», соответствующей по характеру эротическим рассказам «Лейля-иле-Маджнун», «Ферхафад-Ширин», «Амин Гариб», «Ашик Керем», «Шах Исмаил» и проч.) Оба эти наречия настолько несхожи между собою, что курды, говорящие по Курманджи, не понимают сулейманийских, и обратно. Кур­ды Алеппского вилаета, по общему отзыву и судя по произведённому мною самим опыту, говорят на обыкновенном курдском языке. Для проверки, насколько это заявление основа­тельно, мною были приглашены несколько курдов племени Джум, из которых один был гра­мотен и, по моей просьбе, прочёл другим вслух несколько отрывков из текстов рассказов Жабы, которые всеми были прекрасно поняты. Они заявили, однако, что этот язык не вполне схож с их речью, и, когда я спросил, в чём разница, они ответили мне, что в курдских рас­сказах Жабы заметно влияние персидского языка. Это вполне справедливо, если принять в расчёт, что сотрудником Жабы был курд (Л. 105) Махмуд эфенди Баязидли, родившийся в Баязиде, отстоящем не долее трех четвертей часа от персидской границы, и получивший об­разование в Тавризе. Дальнейшие распросы подтвердили вышеприведённые заявления. Судя по сообщённым мне этим сведениям, по крайней мере насколько я мог понять из не всегда ясных объяснений лиц, которых я расспрашивал, здешние курды, как я уже докладывал вы­ше, разговаривают на обыкновенном Курманджи. Если и существует здесь разница между отдельными говорами, то она не настолько велика, чтобы мешать курдам объясняться между собою и понимать друг друга. По сообщённым мне сведениям, на Курманджи говорят Алашкертские, Эрзерумские, Битлисские, Ванские (Хаккяри), Харпутские и отчасти Диарбе- кирские и Мосульские курды. В числе курдов последних двух вилаетов, курды «заза» отли­чаются в значительной степени от остальных в оборотах речи, выражениях и отдельных сло­вах. Но в общем, хотя и с трудом, указанные мною выше курды могут объясняться и с ними. Наиболее непонятное для других наречий этой группы – это амадийское, на котором гово­рят, кроме курдов Бадинан, ещё будто бы часть Сулейманийских курдов. По общему отзыву, книга Жабы не написана достаточно живым языком, и в ней примешано слишком много персидского.

(Л. 105об.) Что касается до отношений курдов к другим, особенно христианским народ­ностям, то здесь, мне кажется, следует принимать в расчёт следующие условия. Общие с другими полудикими народностями их характерные свойства, как сильная склонность к на­живе путем грабежа и воровства, невысокая цена в их глазах человеческой жизни, злопамят­ность и мстительность – влияние на их умственный и нравственный уклад магометантства, и равно влияние на них арабской и турецкой среды (турки весьма часто пытаются толкать дру­гие магометанские народности на избиение, например, христиан, чтобы самим поживиться добром последних и свалить вину на чужие плечи). Но курды имеют неспоримое преимуще­ство: они безусловно арийской расы и потому вполне способны к восприятию европейской культуры, что далеко нельзя с такою определённостью сказать о турках. Отношения их к христианам, хотя были нередко предметом вполне основательных жалоб, тем не менее, вви­ду вышесказанного, имеют сравнительно с турками менее острый характер. Нападая на хри­стианские деревни, они имеют главною целью грабёж. Они одинаково охотно, когда могут рассчитывать на безнаказанность, нападают и на (Л. 106) мусульман. Религиозный фана­тизм, хотя и существует в довольно сильной степени (были у курдов случаи возмутительно­го издевательства над христианством), всё же не представляет такую острую форму, как у турок, которые в этом отношении превзошли, пожалуй, все другие мусульманские народно­сти²⁷. Они и не так жестоки, как турки. Правда, что проливать кровь для курдов – вещь столь же лёгкая, как для всякого другого полудикого народа; но курд убивает ради грабежа или мести. Турок же придумывает при этом самые утончённые и возмутительные мучения, истя­зания и увечья, находя в этом особое наслаждение. Я нисколько не желаю защищать здесь курдов; но, во-первых, всё на свете относительно, а во-вторых, в действиях курдов – и влия­ние мусульманства, и среды, тогда как у турок всё, что говорится мною про последних, явля­ется основною чертою характера, отличительною особенностью монгольской крови. Как только курд становится оседлым, он уже значительно изменяется к лучшему. Равным обра­зом он сильно меняется в своих взглядах и отношениях к среде, в которой ему (Л. 106об.) приходится жить, лишь только он перестает быть магометанином. Езиды, например, были всегда предметом большой похвалы со стороны кавказских наших пограничных властей. Все кызыл-баши любят христиан и ненавидят мусульман, которых, когда они могут сделать это безнаказанно, они беспощадно убивают, считая это добрым делом. Если же кызыл-баш не может убить мусульманина, то он, по крайней мере, самым гнусным образом осквернит ему пищу и питье. Есть курдские племена, которые хорошо относятся к христианам в силу сохранённых ими следов христианской веры, как например, курдами Агдже-дага. Перед тем, например, чтобы приготовить хлеб, они делают на тесте крест. При обрезании «кирва», иг­рающий у курдов ту же роль, что у христиан крёстный отец, и на колени которого, по суще­ствующему обычаю, кладется ребенок, должен быть у этих курдов непременно христианин, а личность «кирвы» настолько священна для всего племени, с которым «кирва» таким путем сроднился, через одного из его членов, что всё племя за него готово собою пожертвовать.

(Л. 107) Что же касается карты с пометою на ней местности, занимаемой курдами, то так как в представляемой мною таблице курды, живущие в Алеппском вилаете, распределены по нахиям, то самым лучшим средством для наглядного указания их расселения по вилаету было бы, конечно, окрасить в особый цвет те нахии, в которых они живут. К сожалению, здесь не оказалось карты, на которой были указаны границы нахий. Такой карты ещё не су- ществут. Поэтому мне пришлось удовольствоваться на добытой мною для настоящего ра­порта и представляемой при сём на благосклонное воззрение Вашего Высокопревосходи­тельства карте обозначением лишь главных центров каз и нахий Алеппского вилаета, в кото­рых живут курдские племена. Те пункты, которые уже были на карте, только подчёркнуты красною краскою, а что касается названий, прибавленных мною, то они красной краской и прописаны. Г ород Алеппо подчёркнут для уезда Джебель Самана, который находится к се­веру от Алеппо. По сведениям турецкого ежегодника Алеппского вилаета, протекающая че­рез Алеппо речка Куэк, обозначенная на карте, находится почти вся в пределах этого уезда. Центры нахий отысканы по двум турецким картам, снимки с которых представляются мною при отдельном донесении, а принадлежность их к той или иной нахии проверена путём сли­чения их с турецким сальнамэ.

Ниже сего имею честь представить все названия этих центров и каз или нахий, к кото­рым они принадлежат:

Алеппо (каза Джебель-Саман); Чобан-бей (нахия Ильбекли); Киллис (центральная нахия Киллис); Кантара (Л. 107об.) (нахия Окджа-Иззеддин); Мамли (нахия Шейхлер); Бурдж (нахия Джум); Лохан (нахия Хезек); Уч-Килисе (нахия Кызык); Бейлан (каза Бейлан); Кара- Мурт (нахия Кара-Мурт); Уч килисе (нахия Эвим-агач); Хаджи Али (нахия Текюрлю); Када- Хайдар (нахия Када-Хайдар); Сурудж (каза Сурудж); Арам (нахия Базики); Чардаг (нахия Реши); Кара-кую (нахия Мерземан); Кулагузлу (нахия Надырлу); Уксек (нахия Джамустил); Ени-беян (нахия Харталеб); Ени беян (нахия Енидже-кале); Чёллю (нахия Шекер-Оба); Коч- абад (нахия Коч-Абад); Зейтун (центральная нахия Зейтун); Кара-тут (нахия Кара-тут); Али- шар (нахия Алишар); Бай-Тимурли (нахия Бай-Тимурли); Фернис (нахия Фернис); Чигиль- гян (нахия Чигильгян); Ори (нахия Кушджи-джериди); Агджалар (нахия Атмали); Али-бей- ушагы (нахия Баче-Асманли-Синиминли); Багдин кебир (нахия Этраф-базардик); Йоксюн (нахия Йоксюн); Сельманли (нахия Уфаджикли) и Кара-Исмаил (нахия Муса-бекли). <…>

Консул: Фон Циммерман.

(Л. 108-117) ПРИЛОЖЕНИЕ А.

Таблица оседлых и полуоседлых курдов Алеппского вилаета и санджака Орфа. Эта таб­лица составлена по данным неизданного ещё труда по Алеппскому вилаету алеппского жи­теля Шейха Кямиля Г уззи, любезно предоставленным последним Императорскому Консуль­ству в пользование под условием, чтобы, пользуясь этим материалом, не были бы нарушены его права как автора труда, из которого он заимствован, и чтобы эти сведения не печатались для ознакомления широкой публики. Это может быть сделано лишь для ограниченного кру­га специальных читателей.

(Л. 109) (Первая колонка таблицы «Названия местности в турецкой транскрипции» опу­щена. Последняя, правая – «Примечания» – приведена ниже. В качестве примера здесь дает­ся только один лист таблицы. – Лет.)

Русская транскрипция [названия местности]	Домов	Мужчин	Женщин	Всего
Каза Джебель Саман в Алеппском вилаете
Башемра	9	17	20	37
Аз-зук-эль-кебир	20	25	47	72
Бурдж-уль-казз	4	8	16	24
Басуфан	17	38	46	84
Бурдж Хайдар	6	9	6	15
Кефер Набо	о 3	7	5	12
Соганэ	8	16	22	38
Берад	7	13	20	33
Нахия Ильбекли Бабского каза
Санди	33	69	90	159
Курджи Хуюк	11	22	22	44
Зилиф	10	28	28	56
Казилар	14	34	32	66
Араб гезы	32	40	49	89
Караджа-верен	1	5	11	16
Кара-коз	7	15	9	24
Оджа-кую	8	15	16	31

Русская транскрипция [названия местности]	Домов	Мужчин	Женщин	Всего
Инкилаб	18	33	28	61
Чанакли	5	10	10	20
Бейлербеки	34	61	63	124
Эяша	15	28	40	68
Куз-яши	4	3	12	15
Зогра	2	2	5	7
Хельман	9	13	17	30
Тель-эш-шаир	4	4	7	11
Булдук	2	4	8	12
Кара-Ягуб	3	5	5	10
Кадраили	5	5	11	16
Мукбиле	8	9	17	26
Шубейб	3	6	7	13
Сильсиле	1	2	2	4
Кая-Тюркмен	3	4	5	9
Киллисе	2	2	2	4
Юсуф-бек	2	2	3	5
Люле	1	1	1	2
Баб-Леймун	20	46	51	97
Таш-Кую	23	63	58	121
Мамли	6	18	18	36
Экюз-Эльдюрен	4	10	4	14
Чортан-Хуюк	26	48	64	112
Испахилар	32	59	48	107
Араб-Чордек	5	10	14	24
Шави	26	47	49	96
Тель-Айше	26	41	54	95
Каб-Верен	1	18	13	31
Калкум	26	61	68	129
Кырк-Мегара	3	5	6	11
Эшекджи	4	5	4	9
Куз-Яшик	4	2	5	7
Боз-Хуюк	2	2	5	7
Зогра	2	2	5	7
Бель-Верен	4	4	7	11
Кара-Кую	5	4	10	14
Эйн-эль-Бейда	2	5	3	8

Русская транскрипция [названия местности]	Домов	Мужчин	Женщин	Всего
Чукур-верен	1	2	2	4
Кара-Ташли	5	5	14	19
Кечели	1	2	4	6
Деве-Хуюк	7	7	11	18
Балтаджик	4	5	3	8
Хаджи-Факли	2	4	2	6
Кендерие	2	2	22	4
Декнек	1	1	5	3
Хуллу-Оглу	о 3	о 3	20	8
Эз-зияре	6	23	47	43
Коджарлы	19	48	48	95

<…>

Примечания к таблице

(Л. 109) Каза Джебель Саман (другое название Джебель Леймун). Этот каза не разделён на нахии в турецком сальнамэ. Цельнтральным местом управления служит временно город Алеппо. В этом уезде, по правительственному сальнамэ (альманаху) за 1324 год хиджры, имеется 113 деревень, насчитывающих до 25 060 душ населения обоего пола. Из них всего восемь деревень, имеющих 74 дома и 315 душ жителей обоего пола – курды езиды племени Ширави (^j’jh), говорящие по-курдски и по-арабски (турецкого не знают), занимаются хле­бопашеством. Всё остальное население этой каза – магометане.

Каза Баб – нахия Ильбекли. По сведениям Шейха Кямиля, эта нахия сплошь населена курдами того же имени. По таблице в ней 57 деревень с 528 домами и 2152 душами населе­ния обоего пола. По турецкому же сальнамэ в этой нахии насчитывается 87 деревень, т.е. на тридцать деревень более, что, если принять за основание расчёта выведенную мною по дан­ным настоящей таблицы среднюю цифру домов и населения – 24 дома и 119 человек обоего пола на деревню, то это составит разницу в 720 домов и 3570 душ населения обоего пола. Все эти курды – магометане, оседлые, занимаются хлебопашеством. Точно установить, к ка­кой главной группе эти курды принадлежат, не удалось.

Центральная нахия каза Киллис. Эта нахия имеет смешанное население. Курды занима­ют горные местности, в низменностях живут турки и арабы. Сколько последних, мне не уда­лось выяснить с точностью. В сальнамэ, которым я пользовался для сличения данных, число их не указано. Курдских же деревень по настоящей таблице восемь, насчитывающих в об­щем итоге 200 домов и 1100 душ населения обоего пола. Они магометане и (Л. 109об.) при­надлежат к племени Иседжанэ (подразделение племени Окджа-Иззеддин). Они оседлые, за­нимаются хлебопашеством и плодоводством, говорят по-курдски и по-арабски.

Нахия Окджа-Иззеддин того же каза. Эта нахия сплошмя населена курдами племени того же имени, от которых нахия и получила своё название. Число деревень этой нахии, а равно и почти все их названия сходятся к указанным в сальнамэ Алеппского вилаета. Всего в этой нахии 32 деревни, насчитывающих 862 дома и 5176 душ населения обоего пола (по данным настоящей таблицы). Все они оседлые, занимаются хлебопашеством и отчасти овцеводством и плодоводством, по вероисповеданию – магометане, говорят по-курдски и по-арабски.

Нахия Муса-бекли того же уезда помещена в конце таблицы.

Нахия Шейхлер того же каза населена курдами племени Шейханли, или Шейхлер, дав­шими ей своё название. Она сплошь населена курдами и заключает в себе, по данным табли­цы, 50 деревень с 1286 домами и 860 душами населения обоего пола. Все, по заявлению Шейха Кямиля, магометане, занимаются земледелием и плодоводством. В этой нахии по таблице на шесть деревень больше, чем по сальнамэ. Имена деревень схожи с опубликован­ными в сальнамэ. Г оворят они по-курдски и по-арабски.

(Л. 110) Нахия Чум (Джум) того же уезда. По заявлению Шейха Кямиля, она сплошь на­селена курдами того же имени. В ней по настоящей таблице насчитывается 50 деревень с 934 домами и 9317 душами населения обоего пола. Занимаются, как и курды указанных вы­ше местностей, земледелием и отчасти плодоводством. Говорят по-курдски и по-арабски. Они не езиды, а магометане. По сравнению с турецким сальнамэ Алеппского вилаета, в по­следнем оказывается на 32 деревни больше. Если принять за основание указанные уже выше средние цифры домов и населения на каждую деревню (т.е. 24 дома и 119 человек обоего пола), то это составит разницу на 768 домов и 3806 душ населения обоего пола. Названия, указанные в таблице деревень, совпадают с именами деревень по сальнамэ.

(Л. 110об.) Нахия Хезек каза Айнтаба. Эта нахия сплошь населена курдами того же пле­мени, как и смежная с нею Кызык, получившая своё название по населяющим её курдам. Нахия Хезек состоит из 30 деревень с 1103 домами и населением в 6855 душ обоего пола. Вероисповедания они магометанского, занимаются земледелием и особенно плодоводством (главным образом разведением и сбытом фисташек). Говорят по-курдски и по-арабски. По сальнамэ как число указанных в этой таблице деревень, так и их названия схожи.

Нахия Кызык того же уезда помещена в конце таблицы.

Каза Бейлан Алеппского санджака. Этот каза не разделен на нахии.

Примечания

1. В.В. фон Циммерман (1854—?) происходил из небогатой дворянской семьи. Отец его, статский советник Владимир Андреевич фон Циммерман, лютеранин по вероисповеданию, был инженером и служил воспитателем в Александровском (Царскосельском) лицее. Семья не владела имениями, при­носившими доход. О скромном достатке свидетельствуют также сведения, что В.В. фон Циммерман «ради увеличения дохода стремился совместить службу консула с должностями агента РОПиТ и Доб­ровольческого флота», а также то, что мать его (в девичестве Войцехова-Гусевич, православная), «вдова, жившая на пенсию, ходатайствовала об определении сына в седьмой класс Императорского училища правоведения на казённое содержание». См.: Смилянская И.М., Горбунова Н.М., Яку­шев М.М. Сирия накануне и в период Младотурецкой революции. По материалам консульских доне­сений. М., 2015. С. 77. После получения среднего образования в Николаевском инженерном училище окончил 3-летний курс Учебного отделения восточных языков Лазаревского института. (Там же. С. 79). В.В. фон Циммерман 15 лет был секретарем-драгоманом в Трабзоне и Эрзеруме, потом два года был вице-консулом в Самсуне, в 1898 г. был назначен консулом в Джидду, а затем в 1907 г. – консулом в Алеппо, где и работал до 1916 г.
2. АВПРИ. Ф. 151 Политархив. Оп. 482. Д. 241. Донесение консульства в Алеппо в I Департамент МИД №92 от 29 июня 1913 г. Все приводимые ниже архивные документы взяты из того же дела.
3. Видимо, это книга: Лерх П.И. Исследования об иранских курдах и их предках северных халдеях. Кн. 1-3. СПб., 1856-1858. Особенно книга 1-я: Введение и подробное исчисление курдских племен (1856. 121 с.), в которой кратко характеризуются курдские племенные объединения, в том числе «эя- лета Галеб, состоящего из лива Галеб, Орфа, Рукмаллеси, Биреджик, Айнтаб и Киллис»: шерканлу, шекаки, килиджли и карабейзикли. С. 83-85.

См., например, по данным на 1946 г.: M.325.22. “Map showing distribution of Kurds”. Foreign Of­fice Research Department [F.O.R.D.], June 1946. Appears with “The Kurdish Problem”, a paper by F.O.R.D., 3 August 1946. [FO406/84] // Cambridge Archive Editions. Records of the Kurds. Territory, Re­volt and Nationalism 1831-1979 / Ed. by A.L.P. Burdett. Vol. 13: Maps. CAE, 2015.

1. См. также: Аверьянов П.И. Курды в войнах России с Персией и Турцией в течение XIX столетия. Современное политическое положение турецких, персидских и русских курдов: Исторический очерк. Тифлис, 1900. 515 с.
2.  АВПРИ. Донесение №52 от 11 апреля 1910 г. (Л. 1-5об.) Л. 4об.
3.  АВПРИ. Донесение №39 от 24 апреля 1911 г. (Л. 34^15). Л. 45.
4. АВПРИ. Донесение №130 от 17 сентября 1910 г. (Л. 14-29). Л. 29.
5. АВПРИ. Донесение №59 от 15 марта 1912 г. (Л. 75-88об.) Л. 88.
6. Там же.
7. См.: Rabino H.L. Report of Kurdistan / Confidential. No.l3K/Con. Simla: Government Monotype Press, 1911.
8. Rabino H.L. Report of Kurdistan // CAE. Records of the Kurds… Vol. 4: 1900-1914. CAE, 2015. P. 438, 439.
9. Минорскш В.Ф. Курды: Заметки и впечатления (с приложением карты) // Отдельный оттиск из «Известия Министерства Иностранных дел» (Петроград). 1915, №3. С. 5.
10. Донесение рукописное; почерк довольно крупный, небрежный, с легким обратным наклоном. Содержит поздние карандашные пометки – видимо, часть материала собирались использовать для практической работы. В начале надписано синим карандашом: «Приготовлялось для “Матер, по Вос­току”, но необходимо исключить устарелые теории. (Подпись) Приложить пакет с переписи дере­вень».
11. Вставка карандашом: «прил[ожение] лит[ера] А».
12. Возле абзаца надписано синим карандашом: «см. В. Минорский. Курды. Изв. Мин. Пн. Дел, 1915».
13. Правильнее: Chodzko, Aleksander. Etudes philologiques sur la langue kurde (dialecte de Soleimanie) // Journal asiatique, serie V, t. IX, 1857. (572 p.) P. 297-356. Или отдельный оттиск того же года издания (60 с.).
14. Карандашом: «Это к с[еверу] от Сулеймание, см. рис.»
15. Карандашом: «Карачоалан».
16. В названии – чьи-то исправления.
17. Здесь и ниже – некоторые имена собственные подчеркнуты в документе.
18. Слово каза (*Сьа) – мужского рода и в документе не склоняется; иногда употребляется синоним – уезд.
19. Здесь и ниже – зачеркнуто карандашом в документе.
20. Иммигрантский характер курдской общины г. Алеппо подтверждают и другие учёные: «Начи­ная с XIX в. в Алеппо также был курдский квартал, население которого поддерживалось постоянным прибытием иммигрантов из Курд-Дата и Джазиры или торговыми обменами между Алеппо и сель­скими районами к северо-востоку». См.: Tejel, Jordi. Syria’s Kurds: History, Politics and Society (Routledge Advances in Middle East and Islamic Studies). London, New York: Routledge, 2009. (189 p.) P. 11.
21. В этом абзаце слова «нахия» зачеркнуты и заменены на «волость», а «каза» – на «уезд».
22. На полях документа тут карандашом стоит скобка, и отсюда идет лёгкое вертикальное зачёрки­вание карандашом на протяжении нескольких листов.
23. В документе сноска: «При этом они часто пользуются случаями показать свой фанатизм не столько из религиозного убеждения, сколько с целью заслужить похвалу и милость каких-либо влия­тельных турок».

Журнал «Восточный Архив». № 2 (38), 2018 г. С.51-81.

---

[1]Map of Syria prepared by the United States Central Intelligence Agency’s Map Branch in 1951.