В двухтомнике «История Мидии» доктора исторических наук Дьяконова И.М., несмотря на то, что историческая Мидия охватывает весь нынешний географический Курдистан, мидийцы и есть современные курды, а история Мидии имеет непосредственное отношение к курдскому народу, не только не нашлось упоминание об идентичности курдов и мидийцев, даже упоминание о курдах. Причина была в политизации советской исторической науки и об этом колоритно содержится в воспоминаниях самого И.М. Дьяконова:

«…на одну эрмитажную зарплату было не прожить с семьей, даже с тем, что зарабатывала Нина, и я, по совету ученика моего брата Миши, Лени Бретаницкого, подрядился написать для Азербайджана ≪Историю Мидии≫. Все тогда искали предков познатнее и подревнее, и азербайджанцы надеялись, что мидяне — их древние предки. Коллектив Института  истории Азербайджана представлял собой хороший паноптикум (Музей восковых фигур и разных редкостей — Л.М.). С социальным происхождением и партийностью у всех было все в порядке (или так считалось); кое-кто мог объясниться по-персидски, но в основном они были заняты взаимным поеданием. … директор института (кажется, переброшенного с партийной работы на  железной дороге)… в этом обществе, состоявшем из одних членов партии коммунистов, не было ни одной женщины… К науке большинство сотрудников института имело довольно косвенное отношение. Среди прочих гостей выделялись мой друг Леня Брстаницкий (который, впрочем, работал в другом институте), один некий благодушный и мудрый старец, который, по слухам, был красным шпионом, когда власть в Азербайджане была у мусаватистов, один герой Советского Союза, арабист, прославившийся впоследствии строго научным изданием одного исторического средневекового, не то арабо-, не то ираноязычного исторического источника, из которого, однако, были тщательно устранены все упоминания об армянах (речь об академике Зия Буниятов – Л.М.); кроме того, были один или два весьма второстепенных археолога; остальные все были партработники, брошенные на науку… Незадолго перед тем началась серия юбилеев великих поэтов народов СССР. Перед войной отгремел юбилей армянского эпоса Давида Сасунского (дата которого вообще-то неизвестна) — хвостик этого я захватил в 1939 г. во время экспедиции на раскопки Кармир-блура. А сейчас в Азербайджане готовился юбилей великого поэта Низами. С Низами была некоторая небольшая неловкость: во-первых, он был не азербайджанский, а персидский (иранский) поэт, хотя жил он в ныне азербайджанском городе Гяндже, которая, как и большинство здешних городов, имела в Средние века иранское население(читай – КУРДСКОЕ, Л.М.- ). Кроме того, по ритуалу полагалось выставить на видном месте портрет поэта, и в одном из центральных районов Баку было выделено целое здание под музей картин, иллюстрирующих поэмы Низами. Особая трудность заключалась в том, что Коран строжайше запрещает всякие изображения живых существ, и ни портрета, ни иллюстрацион картин во времена Низами в природе не существовало. Портрет Низами и картины, иллюстрирующие его поэмы (численностью на целую большущую галерею) должны были изготовить к юбилею за три месяца.

Портрет был доставлен на дом первому секретарю ЦК КП Азербайджана

Багирову, локальному Сталину. Тот вызвал к себе ведущего медиевиста из

Института истории, отдернул полотно с портрета и спросил:

— Похож?

— На кого?… — робко промямлил эксперт. Багиров покраснел от гнева.

— На Низами!

— Видите ли, — сказал эксперт, — в Средние века на Востоке портретов

не создавали…

Короче говоря, портрет занял ведущее место в галерее. Большего собрания

безобразной мазни, чем было собрано на музейном этаже к юбилею, едва ли

можно себе вообразить.

Доказать азербайджанцам, что мидяне — их предки, я не смог, потому

что это все-таки не так. Но ≪Историю Мидии≫ написал —большой, толстый,

подробно аргументированный том» (И.М. Дьяконов. Книга воспоминаний (Фонд регионального развития. Европейский Дом. Европейский Университет в Санкт-Петербурге). Санкт-Петербург, 1995 г., С.731-732).

В конце ХХ века в Азербайджанской Республике заявили, что в 30-е гг. не научно стали связывать этногенез азербайджанского народа с мидийцами, а азербайджанский язык относит не тюркским языкам, а к неизвестному Мидийскому языку, а в 40-х гг. начал распространяться гипотеза о мидийском и албанском происхождении  азербайджанцев. Главный вывод: мидийцы — не тюрки, а Мидия — не тюркское государство (Источник: История Азербайджана. Баку-Азернешр-1994, С.229-230, на азерб. языке).

            Таким образом, эти противоречия и недоразумения не умоляют историческую ценность труда И.М. Дьяконова и по прежнему будет познавательной для интересующихся курдской историей читателям.  

Лятиф Маммад