Среди курдской молодежи заметно возрос интерес к различным видам восточных единоборств. Но многие из не знают, что собой представляли эти единоборства в древности и какой путь они прошли, прежде чем приняли современную форму. Хотя создателями современных восточных единоборств считают шаолиньских монахов, история доводит до нас сведения, что подобная форма борьбы существовала у многих древних народов.
Первоначально эти единоборства представляли собой мистические танцы. Некоторые виды древних танцев дошли и до нас. Они сохранились среди суфийских сект (кружащихся дервишей), в виде алавитской самы, индийских танцев и танцев народов Кавказа. Непосвященному человеку очень трудно понять, что означают движения этих танцев, а потому им не придают никакого значения.
Однако мне хочется упомянуть о курдской борьбе, которая практически никому не известна. Память о ней сохранилась в моей семье. О ней писал Л.П. Загурский в книге «Записки Кавказского отдела Имперского Русского географического общества». В этой книге в главе «Оружие» говорится: «Курд никогда не идет на бой без огромной палицы, к верху которой приклепряются различные металлические кольца и украшения.
Навыки боя курды отрабатывают в любимой игре «Ракачо», курды достигают такого совершенства и так ловко владеют своим оружием, что могут с легкостью биться с тремя или четырьмя противниками.
Прожив среди курдов, я часто наблюдал, как они, вооружившись саблей или кинжалом, дерутся с врагом и ловкостью отражают наносимые им удары. Женщины также довольно хорошо владеют палицей, но они дерутся не так тактично, как мужчины, и при этом они с криком и в полном беспорядке нападают на противника».
Также Загурский говорит о том, что ни одна курдская свадьба не проходит без этих «игрищ», то есть без игры «Ракачо».
Каким образом этот вид борьбы появился среди курдского народа? Была ли эта борьба позаимствована нашими предками у других народов или же она издревле существовала среди нашего народа?
Проследим связь между «танцем с палицей» и ушу.
Ушу является родоначальником всех современных восточных единоборств. В истории ушу говорится, что в середине VI века н.э. в Китае появился некий буддийский монах, 26-й патриарх ортодоксального буддизма основатель секты чэнь («дзен»), который прибыл из Индии. Из-за своих религиозных взглядов монах по имени Бодхидхарма поссорился с правителем царства Вэй и удалился в шаолиньский монастырь. Суть учения Бодхидхармы, ставшего причиной его конфликта с местным правителем заключалось в том, что в отличие от ортодоксального буддизма, проповедовавшего сострадание и спасение, чэнь-буддизм стал религией, призывающей к самосовершенствованию, размышлению, самосозерцанию с целью познания истины, укрепления тела и духа. В шаолиньском монастыре он стал проповедовать свое учение. Бодхидхарма заметил, что монахи очень слабы физически и то, что сам монастырь подвергался разбойным нападениям. На первых же занятиях он стал учить монахов психофизическим упражнениям, которые назывались «18 движений рук архатов» (архаты — полубоги в буддийском пантеоне). Будучи еще князем, Бодхидхарма изучал борьбу «ваджамушти», которая была популярна в Индии с незапамятных времен. Позже на базе этих упражнений, 18 движений рук архатов, монахами Шаолиня было создано сначала — 72, а затем — 170 элементов борьбы. Появились стили борьбы, основанные на подражаниям движениям животных.
Несколькими веками ранее, во время своих походов в Месопотамию Александр Македонский позаимствовал у местных народов очеень многое из области медицины, управления государством, религии. Он был посвящен в тайны зороастризма, и объявил себя сыном бога. У жрецов митраизма он выучился мистическому танцу Митра (или — шиу, шив, что в переводе с курдского языка означает «палка»), а затем распространил этот танец среди своего войска. Позднее этот танец стал называться боевым танцем Александра Македонского или танцем лучника, который с помощью Македонского распространился в Индию, оттуда он перешел в Китай, Японию, Америку и Европу и приобрел известный нам ныне облик.
О религии митраизма практически ничего не известно, только то, что Митра — это божество индоиранского пантеона, он почитался арийцами за две тысячи лет до н.э. Первоначально Митра был богом договора, позднее он стал почитаться и как бог-судья, бог-воин и солнечное божество. У некоторых иранских народов почитание Митры полностью ассоциировалось с культом Солнца, имена Михр, Мира, Имра (восходящие к древнеиранскому имени Митры) стали просто значить «солнце». Поклонение Митре распространилось и за пределы иранского мира, послужило основой таинственных культов религии римских легионеров — митраизма, разнесенного ими по всей Западной Европе и соперничавшего с ранним христианством. Интересно то, что езидизм связан с ранним митраизмом.
В езидизме говорится, что до Адама и Евы, до святого писания во имя Таусе Малака, ангелы танцем поклонялись Богу. В жизни наших предков ни одно религиозное мероприятие не проходило без танцев. Во время празднований разжигались костры, люди танцевали вокруг них, а затем ходили по раскаленным углям, совершая тем самым обряд очищения от грехов (в митраизме также совершались подобные обряды). При посещении кавалами езидских селений, на встречу им выходили кочаки, которые танцевали перед святой ношей — синджак: танец, который ноил название «Чавгав» (видеть, двигаться). Вполне вероятно, что кочаками выполнялся танец, напоминающий танец «Ракачо», только без палицы. И наконец, в храме Лалеш шейхи, пиры, факиры, кочаки танцуют по кругу, выполняя определенный ритуал. Однако на данный момент меня больше всего интересует танец «Ракачо-чавгав», который сохранился в нашей семье.
Из рассказов моей прабабушки следует, что этот танец символизирует Таусе Малака и весь небесный свод, а также звезды, крест, льва, змея и др. Все эти символы находятся на стенах храма Лалеш. Подарив мне серебрянную вещицу, оставленную ей ее предками и не имеющую на первый взгляд никакого значения, прабабушка объяснила мне, что узоры на ней есть схема танца павлина (она называла танец «Ракачо-чавгав» тацем павлина).
Что касается танца Митры и танца Таусе Малака, то, на мой взгляд, они идентичны. И я с уверенностью могу сказать, что большое влияние на создание восточных видов единоборств оказал и этот вид танца. Хотя для многих покажется странным, что я присваиваю своему народу это учение, но я скажу вам одно: я и сам являюсь противником того, что порой чужое выдают за свое. А что же касается этого танца, то я уверенно могу подтвердить, что он принадлежит моему народу.
Наши предки прошлых веков из Северного Курдистана в состязании/танце «Меча и щита»:
Примечание и дополнение от Шаха К’арси
Автор: Шавав Миранги. Тбилиси.
Источник: Журнал «Дружба» (Dostanî). №27, Москва, 2005. сс. 35-36.