Опубликовано: 26.01.2014 Автор: Admin Комментарии: 0

Жаде Зуриет Анзауровна,

доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой теории государства и права и политологии Адыгейского государственного университета dom-hors@mail.ru

Шадже Асиет Юсуфовна,

доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии и социологии Адыгейского государственного университета dom-hors@mail.ru

Аннотация:

 

     В статье исследуется этническая группа курдов, оказавшаяся в Республике Адыгея и контактиру­ющая с другими этническими общностями регио­на. Особое внимание уделяется проблемам социо­культурной адаптации в принимающей среде и интеграции курдской этногруппы в полиэтничное пространство Адыгеи. Эмпирическую базу соста­вили результаты глубинного неформализованно­го метода интервью. Внимание сосредоточено на исследовании культурных феноменов как марке­ров этнокультурной отличительности. На осно­ве проведенного анализа делается вывод о том, что социокультурная адаптация курдов в Респуб­лике Адыгея в начале 2000 г. протекала по типу сепарации. Спустя 10 лет, ситуация изменилась: адаптационная стратегия строится ныне по ти­пу, близкому к интеграции.

Известно, что в конце XX в. в мире активизировался рост беженцев и вынужденных пере­селенцев. Из множества причин этого явления отметим геополитические изменения, мировой экономический кризис, усугубивший в ряде стран и регионов социальное неравенство, этниче­ские конфликты и т.д. Эти процессы довольно остро и явно коснулись и бывшего СССР. Распад Советского Союза повлек за собой появление массовых вынужденных мигрантов на постсовет­ском пространстве.

В условиях активизировавшихся миграционных процессов Россия и российские регионы претерпели большие изменения в этносфере и в области межэтнических отношений. Вынуж­денные переселенцы повлекли за собой не только социально-экономические, политико-правовые проблемы, но и социокультурные. Последние предполагают адаптацию не только и не столько в иноэтничной, зачастую, в новой социокультурной среде.

Особую остроту эта проблема приобретает на Северном Кавказе, где процессы миграции стали значительно влиять на социально-экономическую ситуацию в регионе. Специфика мигра­ционной ситуации обусловлена такими особенностями региона, как привлекательные геоклима­тические условия; высокая плотность населения; сохранение темпов прироста населения; много-этничность населения; сложность социально-экономической ситуации; наличие целого ряда оча­гов межэтнической напряженности; обострение вызовов и угроз национальной безопасности.

В связи с этим большой научный интерес представляет исследование проблем социо­культурной адаптации курдской этногруппы в Республике Адыгея, население которой ощутило ситуацию социокультурного контакта с беженцами и вынужденными переселенцами.

В Республике Адыгея живут представители 108 этносов, причем не менее десяти из них образуют этнические группы. Численность населения Адыгеи, по данным переписи 2010 г., со­ставляет 440,3 тысячи человек. Основное население – русские (52 %) и адыгейцы (24,2 %), к числу других народов, населяющих республику, относятся армяне, белорусы, украинцы, немцы, греки и другие.

До 90-х гг. прошлого века на территории Адыгеи курды были немногочисленны. По пере­писи 1989 г. лиц курдской национальности в Адыгейской автономной области насчитывалось 262 человека, в статданных переписи 2002 г. их число составило 3 631 человек (пятая позиция в рейтинге народов Республики Адыгея после русских, адыгов, армян и украинцев) [2, с. 13], по переписи 2010 г. курды составляют 4 528 человек (1,1 % населения республики). Таким обра­зом, численность представителей этого этноса в Республике Адыгея за период 2002-2010 гг. выросла на 25 %. В целом по России численность курдов с момента переписи населения в 2002 г. возросла на 18 % и составила 23 322 человека [3].

Курды в Адыгее – это беженцы из зоны Карабахского конфликта и переселенцы из других регионов Закавказья и Средней Азии. Нестабильность обстановки в ряде независимых госу­дарств, ранее входящих в состав СССР, отсутствие в них гарантий безопасности, внутренние и межгосударственные конфликты, нетерпимость к инонациональному населению, межэтниче­ская разобщенность, дискриминация по признаку национальности, вероисповедания, языка, политических убеждений и принадлежности к определенной социальной группе являются ос­новными причинами, вызывающими массовый приток вынужденной миграции в Россию, в том числе и в Адыгею. Курды проживают компактно на территории Красногвардейского района. С момента их переселения появилась «курдская проблема», являющаяся причиной межэтниче­ской напряженности в регионе.

За 15-20 лет проживания в Республике Адыгея курды включились в изменяющееся соци­окультурное пространство российского социума, в частности и Адыгеи. Находясь за пределами своей исторической родины, этническая группа стремится к самосохранению, с одной стороны, с другой – к интеграции в окружающее социокультурное пространство и адаптации к новой иноэтничной среде.

Следует сказать, что за исключением работ М.В. Саввы [4] к исследованию проблем кур­дов в Краснодарском крае практически никто не обращался. Проявление этноаффилиативных и интегративных установок у 8 этнических меньшинств Адыгеи изучено А.Ю. Муляр [5], которая также исследовала этническую группу курдов, проживающих в г. Майкопе. Изучению феномена социокультурной адаптации курдов в Республике Адыгея посвящена специальная исследова­тельская работа под руководством доктора искусствоведения, профессора А.Н. Соколовой [6, с. 260-266]. З.А. Жаде занимается исследованием проблемы адаптации и трансформации идентичности мигрантов [7].

Цель данной статьи – изучить уровень напряженности между курдами и местным насе­лением сквозь призму массового сознания. Методологической основой выбран междисципли­нарный подход, включающий в себя теорию адаптации и этносоциологическое знание. Для нашей работы интерес представляют работы ученых З.А. Жаде, Е.С. Куква, А.Ю. Шадже [8] и др., в которых представлены результаты исследований этнокультурной идентичности в поли-этничном северокавказском сообществе, в частности и в Адыгее; а также освещаются концеп­туальные основы укрепления российской национальной идентичности. Методологическую ос­нову дополнили концепции зарубежных ученых-социологов Ф. Знанецкого и У. Томаса.

Эмпирическую базу исследования составили результаты глубинного неформализованного метода интервью. Выбор метода глубинного интервью объясняется рядом причин: во-первых, ввиду языкового барьера и наличия необразованной части людей среди исследуемой группы; во-вторых, только с помощью гибкого («мягкого») метода можно объяснить и понять «человеческую сущность» социальных явлений и социокультурных процессов; в-третьих, для расшифровки внешне наблюдаемых действий людей и их высказываний эффективен качественный метод-интервью и наблюдение, что дает возможность «участвовать в событиях», сопереживая с людь­ми реальных (трагических) событий. Представляется, более полную информацию для понимания социальной проблемы можно получить именно с помощью гибкого интервью.

Говоря словами В.А. Ядова, «в исследовании классического типа мы уточняем проблему путем развертывания гипотез, эмпирически проверяемых на большой статистике. В случае ис­пользования качественных методов проблема уточняется через осмысление наблюдаемых фактов с разных точек зрения непонятное явление надо попробовать объяснить «и так и этак», в разных теоретических подходах и, в первую очередь, с точки зрения здравого смысла. Прове­рять предположения можно, что называется, по ходу исследования. Социолог не гонится за большим объемом статистической информации, но главным образом пытается найти подкреп­ление своим догадкам в различных вариантах, разнообразить ситуации наблюдения, постанов­ку вопросов в беседах, способы анализа имеющегося материала (например, из прессы), орга­низует «провоцирующий» натурный эксперимент» [9, с. 21].

Исследовательская логика выстраивалась нами по следующей логике: массовый опрос населения – полуформализованное интервью курдов. На первом этапе в фокусе исследования оказались курды Красногвардейского района Республики Адыгея. Наше внимание было сосредо­точено на исследовании культурных феноменов как маркеров этнокультурной отличительности, с одной стороны, с другой – каким образом они указывают на характер и направление процесса адаптации. В качестве методологического ориентира для определения этнокультурной отличи­тельности нами взято положение Л.М. Дробижевой о том, что предметом этносоциологического изучения культуры являются характер ценностных, культурных ориентаций, их динамика, а также нормы, идеи, мнения, представления, которые доминируют в этнических группах [10, с. 135].

В нашем исследовании изучалась этническая группа курдов, оказавшаяся в Адыгее и кон­тактирующая с другими этническими общностями региона. Взаимодействие с принимающим полиэтничным населением, безусловно, происходит через ценности.

Иерархия ценностей у той или иной этнической группы проявляется по-своему. В зависи­мости от ситуации меняется степень / актуальность и уровень первичных ценностей. Особенно для этнических групп, оказавшихся за пределами своей исторической Родины. А это выводит на рассмотрение социальных ценностей, которые определяют характер и направление межэтни­ческих процессов. В связи с этим одними из ключевых понятий в нашем исследовании являют­ся «социальные установки» и «социальные ценности».

Известно, что первые исследования ценностных ориентаций, связанные с проблемами адаптации иммигрантов, использовали У. Томас и Ф. Знанецкий при изучении жизни польских эмигрантов в США. В совместной работе «Методологические заметки» они раскрывают содер­жание понятий «социальные ценности» (или просто «ценности») и «личностные установки». Под социальной ценностью они понимают любой факт, имеющий доступные членам некой со­циальной группы эмпирическое содержание и значение, исходя из которых, он есть или может стать объектом деятельности. Значение этих ценностей становится эксплицитным, когда мы берем их в связи с другими человеческими действиями [11, с. 343-344].

Установку они рассматривают как процесс индивидуального сознания, определяющий реальную или возможную активность индивида в социальном мире. Установка является инди­видуальным двойником общественной ценности, а деятельность в любой форме выступает в роли связующего звена между ними. «Социальная ценность, воздействуя на индивидуальных членов группы, вызывает в каждом из них более или менее разный эффект; даже когда она воздействует на одного и того же индивида в разные моменты его жизни, ее влияние не едино­образно» [12, с. 348]. Отсюда и выводят основополагающий методологический принцип: причи­ной социального или личностного феномена никогда не бывает только социальный или лич­ностный феномен, но всегда сочетание социального и личностного феноменов. Или еще точ­нее: причиной ценности или установки никогда не бывает только или установка, или ценность, но всегда сочетание ценности и установки.

Анализ социокультурных ценностей в рамках вышеприведенного методологического по­ложения позволил выявить ценности этнической группы курдов. Свыше 90 % опрошенных кур­дов считает, что их поддерживает этнокультурная принадлежность. «Мы – курды! Хотим остаться курдами!» – из интервью с молодым человеком 22 лет. Устройство своей жизнедея­тельности на основе своих обычаев, традиций, исторически сложившегося образа жизни явля­ется нормой большинства респондентов-курдов.

У опрошенных курдов проявляется наибольшая потребность в групповой этнокультурной идентичности по сравнению с другими этносами республики (например, русскими и адыгейцами), у которых активизирована этничность. Обращает на себя внимание тот факт, что у курдов этно­культурная идентичность и этнокультурные традиции в силу их замкнутости не способствуют формированию толерантного сознания и установлению диалогичных отношений с представите­лями других этносов. Интолерантность не дает понимание «другого» в российском полиэтничном социуме. Именно этнокультурная идентичность (не надэтническая российская идентичность) при­дает курдам чувство защищенности в России и в Адыгее. Из интервью: «…можно чувствовать себя спокойно и уверенно только у себя или в рамках своей этнической группы».

Между тем следует отметить то, что отношение к изучению русского языка меняется у курдов. Из глубинного интервью: «В 90-х годах наши дети не могли здороваться на русском языке. Сейчас мы начинаем острее ощущать необходимость знания русского языка, поскольку он открывает нам, живя здесь и в целях решения проблем адаптации, новые возможности».

Важно отметить следующее положение, подтвержденное мнениями самих курдов: с мо­мента проживания в Адыгее ослабло восприятие дихотомии «мы» – «они» («свои» – «чужие») внутри этногруппы. Границы «своего» немного расширились: образованные курды, работающие в г. Краснодаре, зачастую «своими» называют адыгейцев и русских.

Итак, этногруппе курдов присущи гиперидентичная установка и высокий уровень этниче­ской аффилиации. Безусловно, закрытость, свойственная данной этногруппе, ослабляет инте­грацию курдов в российское социокультурное пространство и не стимулирует их сполна на диа­логичные отношения.

Социокультурная адаптация идет тремя основными путями [13, с. 29]. Первый путь пред­полагает формирование одного из распространенных для данного региона образов жизни. Попав в новые условия, люди пытаются перенимать те образцы поведения, которые соответ­ствуют наиболее успешным стратегиям, обеспечивают благополучные варианты жизнедея­тельности. Этот путь более предпочтителен для местного населения, так как при таком поведе­нии вновь прибывших не возникает, или возникает в меньшей степени вероятность диском­фортных взаимоотношений.

Второй путь связан с внедрением в сложившуюся региональную систему жизнедеятель­ности новых способов и форм поведения. В этих случаях переселенцы переносят элементы образа жизни уже выбранные ими в рамках прежнего опыта на новую почву. В ряде случаев нестандартное, новационное поведение оказывается не только конкурентоспособным, но и бо­лее результативным с точки зрения социально-экономической адаптации. Такие процессы вос­принимаются местным населением значительно болезненнее. Непривычные и более успешные поведенческие модели зачастую вызывают раздражение, формируют негативное обществен­ное мнение, провоцирует конфликтные ситуации. Особую остроту все это приобретает, если миграции носят этнический характер. В этих случаях поведенческие стереотипы связываются с чертами национального характера и воспринимаются как чужеродные и негативные.

Третий путь представляет собой девиантную модель адаптации и носит, по сути дела, антиобщественный характер. Его следует рассматривать как дезадаптацию с точки зрения об­щественной безопасности. Мигранты, выбравшие этот способ адаптации, зачастую ведут себя расторможено, чувствуя, что жесткость социального контроля в новой среде ослаблена, не все­гда разборчивы в средствах, склонны к нелегальным способам заработка.

Социокультурная адаптация курдов в Республике Адыгея в начале 2000 г. протекала по типу сепарации. Спустя 10 лет, ситуация изменилась: адаптационная стратегия строится ныне по типу близкому к интеграции.

В связи с этим заметим, что в мировой практике существует несколько форм адаптации мигрантов: ассимиляция – принятие мигрантами культуры и других ценностей принявшей их страны и отказ от своих этнических ценностей: языка, культуры и т.д.; сепарация, когда мигран­ты стремятся сохранить свои этнические признаки, но и не отвергают культуру принявшего их общества; маргинализация, когда мигранты отвергают собственную культуру (зачастую вынуж­денно), но и не принимают новую. И, наконец, еще одна форма адаптации – интеграция, суть которой заключается в том, что мигранты стремятся сохранить свою собственную культуру, но при этом принимают основные культурные, этические, поведенческие и другие ценности при­нявшего их общества. Однако этот вид адаптации мигрантов даст желаемый результат – со­хранение межнационального мира и согласия – только в том случае, когда принимающее ми­грантов общество открыто для культурного многообразия и стоит на позициях мультикультура-лизма, толерантности, открытости и готовности к сотрудничеству.

Для успешной адаптации, на наш взгляд, необходимо укрепление идей толерантности в обществе и проведение четко выверенной национальной политики в рамках идей мультикуль-турализма. Именно эти идеи обеспечивают возможности сохранения культурного своеобразия, а не принуждают к ассимиляции представителей этнических групп.

Процесс адаптации мигрантов представляется успешным только в случае взаимопонима­ния между мигрантами и коренными жителями. Необходимо понимать друг друга, уступать в чем-то, идти на компромисс, искать пути сохранения мира и стабильности в местах, где прожи­вают мигранты. Адаптация мигрантов – проблема не одного дня и даже не одного года. Она требует комплекса мероприятий: с одной стороны, необходимо совершенствовать законода­тельство, с другой – улучшать работу миграционной службы.

Проблема адаптации этнических групп в социокультурном пространстве России в услови­ях укрепления единства и целостности России связана с сосуществованием и взаимодействием разных видов идентичностей. Поэтому рассматриваемая проблема преломляется в другую плоскость – разработку модели совмещения этнокультурной и национальной идентичностей и укрепления российской национальной идентичности, которая может опираться на общие духов­ные традиции и социокультурные ценности народов России.

Формирование и укрепление российской национальной идентичности активизируется в условиях глобализации. Можно сказать, что культура и ценности глобализирующегося мира оказывают влияние на духовную жизнь каждого из нас. Тем не менее этнокультурные ценности зачастую оказываются более устойчивыми и могут являться опорой для человека или группы, как это имеет место в этнической группе курдов.

Наконец, в условиях укрепления российской идентичности важно использовать помимо законодательного и политического решения межэтнических отношений, в частности курдской проблемы, образование и средства массовой информации как ресурс формирования граждан­ского самосознания, толерантности и диалогичных отношений.

 

 

Ссылки и примечания:

 

1.Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ. Проект № 12-06-00131.

2.Ханаху Р.А., Цветков О.М. Республика Адыгея: социально-демографический портрет. Майкоп, 2010.

3.Мосаки Н. Курды и езиды в российской переписи 2010 г. http://www.regnum.rf/news/fd-south/adyg/1488222.html

4эСавва М.В. Курды в Краснодарском крае. Сборник информационно-методических материалов. Краснодар, 2007.

5.Муляр А.Ю. Этнические меньшинства в социокультурном пространстве Республики Адыгея: авт. дисс. … канд. соц. наук. Майкоп, 2009 ; Ее же. Культурно-идентификационные процессы этнических меньшинств полиэтничного реги­она // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия «Регионоведение: философия, история, социо­логия, юриспруденция, политология, культурология». Майкоп, 2011. Вып. 3 ; Ее же. Культурно-ценностные ориен­тации этнических меньшинств в поликультурном регионе // Северный Кавказ в фокусе российской идентичности / под общ. ред. А.Ю. Шадже. М.;Майкоп, 2011.

6.Соколова А.Н. Этнокультурные ценности курдов Адыгеи // Антропология конфликта и мира в культуре народов Кавказа (юга России). Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Краснодар, 2012.

7.Жаде З.А. Проблемы адаптации и трансформации идентичности мигрантов: опыт Республики Адыгея // Актуаль­ные проблемы социально-психологической адаптации мигрантов в современном мире. Пенза, 2008. С. 67-71 ; Ее же. Миграционно-демографические процессы в Северо-Кавказском регионе // Миграционные процессы и проблемы адаптации. Пенза, 2009. С. 50-72 ; Ее же. Проблемы интеграции курдов в полиэтничное пространство Адыгеи // Социально-психологическая адаптация мигрантов в современном мире. Пенза, 2012. С. 67-74.

8.Жаде З.А., Куква Е.С., Ляушева С.А., Шадже А.Ю. Многоуровневая идентичность. М.; Майкоп, 2006 ; Их же. Рос­сийская идентичность на Северном Кавказе. М.; Майкоп, 2010 ; Шадже А.Ю., Куква Е.С. Модернизирующийся Се­верный Кавказ: параметры идентичности // Вестник МГОУ. Серия «Философские науки». М., 2012. № 2. С. 31-37.

9.Ядов В.А. Стратегия и методы качественного анализа данных // Социология: 4. М., Т. 1. № 1.

10.Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Кондратьев В.С., Сусоколов А.А. Этносоциология: цели, методы и некоторые результаты исследования. М., 1984.

11.Томас У., Знанецкий Ф. Методологические заметки // Американская социологическая мысль. Тексты. М., 1994. С. 343-344.

12.Там же.

13.Щитова Н.А. Социально-экономическая адаптация мигрантов: пути и способы трансформации образа жизни // Проблемы миграции и опыт ее регулирования в полиэтничном Кавказском регионе: материалы Международной научной конференции. Ставрополь, 2003.

 

 

Источник: Жаде З.А., Шадже А.Ю. Социокультурная адаптация курдов в Республике Адыгея: социологический дискурс//Теория и практика общественного развития. – 2012. – № 10

http://www.teoria-practica.ru/-10-2012/sociology/zhade-shadzhe.pdf

 

 

 

Мнение авторов может не совпадать с точкой зрения редакции сайта.

 

 

 

0

Оставить комментарий