Опубликовано: 26.01.2014 Автор: Admin Комментарии: 0

Соколова А.Н.,

профессор ка­федры истории, теории музыки и методики музыкального воспитания, доктор искусствоведения

 

Адыгейский государственный университет, Институт искусств, (385000, г. Майкоп, ул. Первомайская, д. 208; тел.: (8772) 52­48-55)

 

Автор проводит диагностику образовательных ценностей курдов, посе­лившихся в Республике Адыгея, указывает на их несформированность и зна­чительную культурную дистанцию, существующую между переселенцами и принимающим сообществом.

 

     Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект 12-06-00131 «Социокультурная адаптация курдов в Республике Адыгея и прогностика развития этногруппы». 

 

В Республике Адыгея проживает 108 народов, и большинство из них яв­ляются носителями традиционной культуры: включены в обрядово-ритуальную жизнь этноса, владеют традиционным танцевальным искус­ством, являются носителями традиционных ментальных представлений и т.п. Для многих народов Адыгеи этнические параметры идентичности до­минируют над другими в структуре сложносоставной идентичности, кото­рую констатируют современные ученые. Вместе с тем, большинство наро­дов Адыгеи осознают себя россиянами и находят равновесие между аутоэт-ническими, иноэтническими и общечеловеческими ценностями. Вероятно, именно этим обусловлено относительно устойчивое и предсказуемое развитие региона, которое несколько изменилось в связи с появлением в респуб­лике курдов. Они сформировали новый демографический и этнокультурный компонент Республики Адыгея.

Этногруппа курдов Адыгеи имеет специфическое положение, их нельзя назвать ни мигрантами, ни беженцами, ни вынужденными переселенцами. Де-факто переселение началось еще в советское время после известных карабахских событий, но его активная стадия, обусловленная коррумпиру­ющей составляющей, пришлась на середину 90-х годов XX века. В настоя­щее время переселенческие процессы не остановлены, но чаще всего они происходят в пространстве региона или центральной России. По данным Всероссийской переписи 2010 года, курды Адыгеи составляют 1,1% населе­ния республики (4528 человек) и занимают четвертую позицию после рус­ских, адыгов и украинцев, «переместив» на пятую позицию армян, которые на протяжении длительного времени занимали четвертое место в демогра­фической карте Адыгеи. Активное разрастание курдской этногруппы со­провождается замещением русского населения в нескольких селах Красно­гвардейского района республики и созданием социальной напряженности в ситуации «культурной колонизации» населения района. В этой связи группа ученых Адыгейского государственного университета разработала проект, направленный на изучение проблем, связанных с процессами адаптации курдов в Республике Адыгея. При поддержке РГНФ учеными была прове­дена определенная работа, результаты которой частично отражены в насто­ящей статье.

Одной из конкретных задач, решаемых в рамках проекта, является по­лучение новых знаний об образовательных ценностях курдов-переселенцев, которые в значительной мере отличаются от ценностей принимающего со­общества.

Диагностика культурной дистанции между курдами и местным населе­нием Адыгеи на момент их переезда в республику во многом проходила по внешним признакам. Курдские женщины носили национальный костюм, практически не владели русским языком, у курдов отсутствовала потреб­ность в российском телевидении и газетах. За двадцать лет пребывания в республике курды по внешним признакам перестали выделяться из общего окружения, однако дистанция по отношению к образовательным ценностям практически не сокращается. Наличие существенных проблем образования и воспитания детей курдов-переселенцев констатируют школьные учителя и руководство Красногвардейского района.

Советская система строгого контроля за каждым членом общества и, в том числе, ответственность взрослых за обязательное школьное обучение детей, в новой России оказалась недейственной. Обязательное среднее обра­зование для российских граждан никто не отменял, но реально исполни­тельская власть не обременена ответственностью за контролем этой нормы. Среди курдов Адыгеи по данным переписи 2010 года 3,5 процента негра­мотных, проживающих в сельской местности. Среди городских курдов, как правило, неграмотных нет. Число городских курдов в возрасте от 15 лет составляет только 81 человек (2,6 % курдского населения Адыгеи), следова­тельно, каждый тридцатый курд, проживающий в республике, неграмотен.

Отсутствие образовательных традиций у курдов бывшего СССР отмеча­лось неоднократно. Их социальный образовательный капитал растет очень медленно. К примеру, среди курдов Адыгеи нет ни одного человека, полу­чившего послевузовское образование, а люди с высшим образованием составляют 3 % от общего числа (т.е., меньше, чем неграмотных людей). У курдов Адыгеи нет своей технической или творческой интеллигенции. Только в последние годы наметилась тенденция получать медицинское (в основном, девушки) или ветеринарное (в основном, юноши) образование. Одновременно стали появляться квалифицированные рабочие в сфере авто­сервиса. Основная же масса мужчин занимается торговлей сельскохозяй­ственной продукцией, женщины – ее выращиванием и ведением домашнего хозяйства. Представление о том, что образовательные ценности могут «взрасти» вместе с курдами-школьниками, активно оспаривают учителя тех школ, где обучаются дети переселенцев. Педагоги постоянно сталкиваются с ситуацией, когда детей забирают из школы по любой семейно-бытовой причине (свадьба у соседей, необходимость выпаса животных, поездка на рынок и т.п.). Уговоры учителей и образовательно-воспитательная деятель­ность школы вступают в серьезное противоречие с поведенческими норма­ми и правилами общежития, прививаемыми в курдских семьях. Кроме того, не все дети курдов-переселенцев посещают школу. Если 10-20 лет назад это было связано с отсутствием стабильности, реорганизацией властных струк­тур, неимением постоянной прописки, необходимых условий для обучения, незнанием русского языка, определенным психологическим стрессом, вы­званным переездом (нередко курды уезжали с обжитых мест под угрозой лишения жизни), то в настоящее время уход из школы девочек в 12-13 лет связан с замужеством / обручением (у курдов приняты близкородственные браки), мальчиков – с невозможностью освоения школьного образователь­ного курса. Дети в своем большинстве лишены помощи со стороны родите­лей в подготовке домашних заданий, ибо те не в состоянии помочь им из-за собственной неграмотности и незаинтересованности в получении образова­ния. Большинство детей, начинающих обучаться в школе, не владеют рус­ским языком, поэтому в начальной школе не столько усваивается програм­ма, сколько идет привыкание к русскому языку и освоение основного лек­сического запаса, необходимого для коммуникаций. В целом у курдов-школьников формируются определенные комплексы, связанные с непони­манием происходящего на уроке, неуспешностью овладения письменным русским языком, отсутствием мотивации к обучению и т.п. Самым люби­мым уроком для курдских детей обоего пола остается физкультура, где они могут продемонстрировать и физическую выносливость, и групповое взаи­модействие, и спортивный азарт.

Современная система российского образования должна признать свое поражение там, где число курдских школьников составляет большую часть контингента учащихся. Пока курдская диаспора в целом не осознает важ­ность и необходимость образовательных ценностей, уровень образования членов общины будет меняться очень медленно. Общественная озабочен­ность состоянием образования и воспитания детей курдов-переселенцев связана, прежде всего, с будущим развитием республики. Любое цивилизо­ванное общество настроено на прогресс, а прогресс немыслим без грамот­ных, воспитанных и образованных сограждан. Кроме того, в полиэтничной Адыгее сложились определенные поликультурные и поликонфессиональ­ные традиции, нарушение которых может привести к нарушению сложив­шейся системы.

У большинства родителей-курдов, как правило, не сформирован определенный минимум педагогической образованности, необходимой во время   обучения   их   детей   в   школе.   Специалисты   видят глубокие противоречия между объективной и субъективной потребностью семьи в трансформации традиций обучения и воспитания. С одной стороны, семья нацелена на сохранение традиционных устоев: по-прежнему среди курдов Адыгеи только родители выбирают невесту сыну, его мнение зачастую не принимается в расчет; мальчики четко делят домашнюю работу на «женскую» и «мужскую»; девочек после 12 лет стараются не выпускать из дома, стремятся оградить их от общественной деятельности; невестка обязана ежедневно мыть ноги свекрови и свекру и т.д. С другой стороны, современная образовательная практика настраивает детей курдов-переселенцев на творческую активность, инициативу, включенность в общественно-социальную жизнь. Родители мальчиков искренне удивляются, когда видят, что их сыновья подметают пол в школе, подносят девочкам ведра с водой. Понятно, что образовательно-воспитательные процессы, происходящие в школе, вступают в определенное противоречие с этнокультурными факторами семейного воспитания детей, направленными на сохранение этнической идентичности. Конечно, определенный негатив, ощущаемый курдами из-за их плохого знания русского языка и желания говорить на родном языке в школе, других общественных местах, существует. Но каким другим способом можно ввести ребёнка-курда, проживающего в России, в мировое культурно-образовательное пространство?

Как ни парадоксально, курды, родившиеся в СССР, являются, как минимум, билингвистами, а большинство из них (преимущественно мужчины) говорят на трех-четырех языках – курдском, армянском, азербайджанском, русском. Правда, все эти языки используются, как правило, в устном варианте, на армянском многие курды разговаривают без акцента, а по-русски говорят плохо и с большим акцентом. В пространстве Адыгеи, где государственными являются русский и адыгейский языки, знания армянского и азербайджанского становятся невостребованными. Письменным русским языком большинство взрослых курдов не владеют, поэтому делать с детьми уроки или проводить совместное чтение, учить с детьми стихи они не могут. В школе села Преображенское, где учится 94 % курдских детей, никакие угрозы не могут заставить их говорить на переменах на русском языке, которого они не понимают. В то же время, до последнего времени в школе не было ни одного педагога, говорящего на языке курманджи, поэтому ситуация до некоторой степени напоминает ту, что существовала в СССР в период борьбы с неграмотностью. Однако в те годы на борьбу с неграмотностью была направлена вся мощь нового государства, а в настоящее время проблема перекладывается на плечи конкретных сельских педагогов, вынужденных параллельно с освоением программы обучать русскому языку, и общественной организации курдов Адыгеи «Агры», которым предлагается организовать платное обучение русскому языку в стенах так называемого курдского дома. Последнее не поддерживается курдским населением и Правлением общественной организации «Агры» (25 человек), считающими, что курды Адыгеи и так постепенно теряют родную культуру, а изучение русского только ускорит процесс ассимиляции. В то же время курдские дети не изучают родной язык. Попытка внедрения факультативного школьного курса по изучению курманджи в 2002-2003 годах в школах села Преображенское и ауле Бжедугхабль оказалась неудачной. Во-первых, с родителей достаточно сложно было собрать необходимую сумму для оплаты труда учителя; во­вторых, учебники, доставленные из Бельгии, по содержанию резко контрастировали той действительности, в которой пребывали школьники; в-третьих, родители не приветствовали, что дети задерживаются в школе, и не видели угрозы исчезновения языка. Абсолютное число детей свободно владеет устным родным языком, и это устраивает их родителей. Однако нам представляется, что основной проблемой отсутствия уроков родного языка является отсутствие мотивации к систематическому и глубокому получению знаний, даже в области родного языка и культуры. Между тем, настрой на изучение курманджи важен не только для курдов, но и для членов принимающего сообщества, ибо те, кто хорошо знает и понимает родную культуру, способны проявлять интерес к культуре других народов.

Представление о том, что детям курдов-переселенцев требуются преференции в получении дополнительного педагогического сопровождения, вызывает определенное сопротивление со стороны педагогов, работающих с ними. Педагогическое воздействие, считают многие из них, должно быть направлено не столько в сторону детей, сколько в сторону родителей. Только в случае педагогического воздействия на процесс трансформации этнопедагогических традиций образования и воспитания детей в курдской семье можно ожидать качественный сдвиг в этой сфере. Члены этногруппы должны понимать и учитывать изменившуюся социально-культурную обстановку, в которой они оказались в результате переезда. Они должны понимать объективные предпосылки трансформации духовной сферы жизни этногруппы и осознанно относиться к изменениям и появлениям новых тенденций семейного воспитания детей в условиях глобализации и интеграции мирового сообщества. Кроме того, курдская семья нуждается в просвещении и понимании сущности современной семьи как социокультурной и этнопедагогической системы.

Конечно, специфика семейных традиций образования и воспитания детей в курдских семьях Адыгеи раскрыта нами не полностью. Это связано с большой закрытостью этногруппы и осознанием ее представителей существенных различий в культурных ценностях между курдами и принимающей стороной. Это вызывает определенное психологическое напряжение у переселенцев и желание избегать общения с представителями других этносов. Внутри родного сообщества курды чувствуют себя более защищенными, чем в полиэтническом пространстве. Общаясь с представителями других народов, курды отчетливо понимают, какие элементы их культуры негативно воспринимаются окружающими, поэтому стараются их сокрыть или подать в «приукрашенном» варианте. Речь идет, прежде всего, о значительной авторитарности родителей в вопросах женитьбы / замужества (выбора спутника жизни, решении в вопросе брачного возраста), выбора профессии и места жительства. С одной стороны, родители стремятся полностью подчинить детей своему влиянию, демонстрируют им стиль жизни, при котором все можно купить (прописку, военный билет, качественное медицинское обслуживание и др.). Все это в совокупности лишает детей инициативы, преграждает путь к их самостоятельному развитию и независимости. С другой стороны, многие отцы и матери постоянно заняты работой и на воспитание детей обращают мало внимания. Из 23-х первоклассников Преображенской школы только двое моют руки перед едой, большинство детей не приучены есть за столом и по расписанию. Учителя наблюдают, что у многих первоклассников за обедом не наступает чувство сытости, в домашних условиях они лишены горячих блюд, а в школьной столовой называют борщ «красной водой» и затем, придя домой, просят мать приготовить им такую же «воду».

Конечно, существуют и другие курдские семьи, в которых детям уделяется должное внимание, ученики имеют персональный компьютер, фломастеры, в доме, кроме учебников, есть и другие книги. Однако этих семей значительно меньше, и они стараются покинуть республику и переехать в города Краснодарского края. Характерно, что в поселениях с преимущественно курдским населением, образовательные ценности у детей ниже, чем в других поселениях, где курды составляют меньшинство. К примеру, в селе Еленовском, где в школе обучается 34 % курдов, педагоги склонны не делить детей по этническому признаку, просто выделяют более или менее талантливых, а в селе Белом, где обучается 53,5 % курдов, различия в школьных успехах явно имеет этнонациональную специфику.

Очевидно, что описанная ситуация предполагает реализацию системы духовно-просветительских и педагогических мероприятий, адресованных различным категориям семей.

Нельзя обойти вопрос кадрового обеспечения образовательной системы, определяющее разработку и осуществление подготовки, повышения квалификации и переподготовки специалистов для работы по социальному, психолого-педагогическому и духовно-нравственному сопровождению семейного воспитания курдских детей. Однако это направление работы не поддерживается в Министерстве образования РА со ссылкой на дефицит бюджета и политической ошибкой, связанной с выделением из общих образовательных проблем этногрупповые.

Нет сомнения, что интеграция курдов в российское общество может происходить тем успешнее, чем выше будет статус их образовательных ценностей. Как только социальные практики будут демонстрировать приме­ры того, что образование становится «пропуском» в профессиональный мир, а образованный человек конкурентноспособен в полиэтническом со­обществе, ситуация будет меняться. Неинтегрированность в принимающее сообщество всегда чревато разрывом с ним. В истории курдского народа сложились определенные «традиции неинтегрированности». Возможно, поселение курдов в Адыгее будет содействовать разрушению сложившихся негативных культурных стереотипов.

 

 

Библиографический список:

 

Жаде З.А., Шадже А.Ю. Социокультурная адаптация курдов в Рес­публике Адыгея: социологический дискурс // Теория и практика обще­ственного развития. Краснодар, 2012.

Проблемы школьного и дошкольного образования и воспитания де­тей курдов-переселенцев в Республике Адыгея. Материалы Круглого стола, 29 октября 2012 г. / Ред.-сост. А.Н. Соколова. Майкоп: изд-во «Магарин

О.Г.», 2012.

Мосаки Н. Курды-езиды Грузии: миф и реальность // Свободный Курдистан. 2010. №№ 2, 3.

 

 

 


 

 

 

Журнал «EUROPEAN SOCIAL SCIENCE JOURNAL = ЕВРОПЕЙСКИЙ ЖУРНАЛ СОЦИАЛЬНЫХ НАУК" (2012, № 11-1). С. 123 – 127.

Соколова А.Н. Образовательные ценности курдов-переселенцев (на примере Республики Адыгея).

 

 

Мнение авторов может не совпадать с точкой зрения редакции сайта.

0

Оставить комментарий