Долгое время считалась, что рукопись книги «Культы и верования курдов-езидов (очерки)» известного курдского просветителя, литература, этнографа и педагога Амине Авдал была утеряна, вернее считалась таковой… И только благодаря усилиям академика Шакро Худоевича Мгои рукопись была найдена в архиве Института этнографии. Работа была написана на армянском и была издана на армянском в издательстве «Знание» АН Армении к 100-летию А. Авдала в 2006 году. Затем работу  перевели на русский (Афан Авдали), а Темур Халилов (Мурадов) перевел ее на курдский. Несколько глав  электронной версии данной книги на русском были размещены на сайте www.ezid.ru.

     С любезного предоставления Афана и Аза Авдали , за что им огромнее спасибо, размещаем полную версию на русском языке его книги — «Культы и верования курдов-езидов (очерки)» на страницах нашего сайта. 

     Говоря о труде Амине Авдал, следут отметить, что к сожалению, у курдов до начала XIX века устное народное творчество по ряда причин не нашло свое широкое отражение в письменной традиции. Сегодня то, что мы имеем и в этом курдский народ в первую очередь должен быть благодарен курдоведам Советской школы в курдской среде в лице таких корифеев, как Аджие Джнди, Амине Авдал, Арабе Шамо, Канат Курдоев, Ордихане Джалил, Джалиле Джалил и многим другим. Именно благодаря этим талантливым сынам курдского народа, нам сегодня удается восстановить опыленные сединой тысячелетий ненаписанные страницы курдской истории.

     Замечательному и талантливому исследователю Амине Авдал в своей работе удалось  создать богатую палитру психологической картины культа и верований исповедующих езидизм курдов. Кроме этнографического и познавательного характера, данная работа еще ценна и тем, что в курдской среде исповедующие ислам, христианства, иудаизм и различные течения религиозных верований с приятным удивлением обнаружат, что  культы и верования у курдов-езидов  ни чем не отличается от их собственных, за исключением езидского пантеона, а обычаи и суеверия у всех — общекурдские. 

      В наши дни в условиях различных спекуляций и манипуляций со стороны не дружественных сил, пытающих разобщать курдское общество и тем самым помешать интеграционным процессам, ведущим к созданию независимого курдского государства, данная работа также послужить наглядным уроком своей актуальностью.      

      Амине Авдал в курдской среде является одним из тех ярчайших маяков, которым и следует ориентироваться.  Примечательно, что в деревне  Рйа Таза /бывший Кондахсаз/ есть школа имени А. Авдала. А.Авдал  вместе с А. Джинди и Вазире Надир в 1944 г. составили курдский алфавит на основе кириллицы. Так им было поручено нашими благодетелями. По ходатайству курдской интеллигенции во главе А. Джинди и Бахчое Иско, к тогдашней ЦК КП Армении А. Авдал  похоронен в Главном пантеоне Республики Армения.          

        Его имя уже золотыми буквами написана на светлых страницах истории курдского народа. Исторически сложилось так что, часть нашего народа злым роком разбросаны по всему миру, а наши оставленные во вех континентах могилы — молчаливый укор миру двойных стандартов. Но вериться что,  недалек тот день, когда на главном Пантеоне Курдистана хотя бы памятники ее величайших сыновей и дочерей, среди них и Амине Авдал, соберутся вместе со всего мира и найдут покой и умиротворения на исторической Родине после их протекающей на чужбине долгой и  ностальгической жизни.

 

 

Лятиф Маммад

 

 

Культы и верования

курдов-езидов

(очерки)

 

 

 

 

 

Книга печатается в честь 100-летия

АМИНЕ АВДАЛА 

 

 

 

Перевод с армянского языка

Перевёл Афан Авдали

 

 

ЗНАМЕНИТЫЙ    ДЕЯТЕЛЬ  КУРДСКОЙ   СОВЕТСКОЙ  КУЛЬТУРЫ И НАУКИ

 

Постигшая человечество беда – Первая мировая война – принес­ла много горя и страданий и курдскому народу,  особенно курдам-ези­дам.

В те трагические дни значительному числу курдов вместе с частью армянских беженцев с большим трудом удалось спастись от турецких погромов и ужасов войны и перебраться из Западной Армении в Закавказье. Поселились они в Восточной Армении, а часть курдов перебралась в Грузию и Азербайджан. Среди них был и познавший вместе со своим народом все горечи жизни 13-летний А. Авдал. Это было в 1919г.

     Юный Амин   вместе с другими курдскими и армянскими сиротами на­шел убежище сначала в Карсе,   затем в Александрополе /ныне Гюмри/ и Джалалоглы /ныне Степанаван/.

После установления Советской власти к участию в общественной жиз­ни вовлекаются и курды, создаются все необходимые предпосылки для перехода к мирному и созидательному труду.

В 1923г. юный Амин вместе со многими как и он жаждущими знаний юношами поступает в Тбилисский армянский рабочий Факультет. Именно в годы учебы в рабфаке начинается оттачивание его литературного  вкуса, который у него сформировался еще с детства   в родной дерев­не Яманчаир Тегорского района Карского уезда /где он и родился в 1906г./ в объятиях   своего живущего в горах народа, находясь под влиянием его кристально чистой словесности и прекрасных песен.

В период обучения в рабфаке, уже будучи комсомольцем,  он прояв­ляет себя как энергичный общественный деятель, принимает непосредственное участие в работе тбилисского курдского клуба и совместно с курдской и армянской молодёжью ведет активную агитационно-массовую работу среди простых курдских и армянских трудящихся.

      Сразу же после окончания в 1926г. рабфака А.Авдал приступает к педагогической работе в селах Апаранского и Талинского районов. Уже образованный и зрелый, он в сельской местности непосредственно соприкасается с самобытным укладом жизни своего народа,  знако­мится с неповторимым фольклором и одновременно вместе с другими образованными и прогрессивными единомышленниками ведет ожесточенную борьбу с вековым невежеством и отсталостью во имя ликвидации без­грамотности и построения новой жизни. В открытых в курдских дерев­нях в школах на родном  языке и пунктах по ликвидации неграмотности дети и взрослые в массовом порядке начинают приобща­ться к письму и литературе, чего они до прихода Советской власти были лишены. И их первый лепет в письменном виде был выражен словами: "Ам жи маревен" /Мы… тоже… люди/. Именно этот признак пробуждения курдского народа А.Авдал художественно воспроизвёл в своем первом рассказе "Джасим и Тосин" /1924г./.

     В деревне А.Авдал принимает активное участие в проводимых с кон­ца 1920~х годов местными партийными и советскими органами работах по вопросам окончательного приучения ведущих кочевой и полукочевой образ жизни и живущих родоплеменными отношениями курдов к оседлой жизни с привлечением их к земледелию через кооперации и первые колхо­зы в курдских селах.

Жизнь постепенно налаживалась и двигалась вперед гигантскими шагами,  однако развитие курдской культуры согласно требованиям вре­мени, соответственно, крайне нуждалось в национальных кадрах.

     И вот в 1931г. мы видим А.Авдала в качестве студента исторического факультета ереванского государственного университета. В годы учебы он продолжает заниматься творчеством, одновременно занимает должность ответственного секретаря курдской газеты "Рйа Таза" /Но­вый путь/. В работах газеты он продолжает принимать участие и в последую­щие годы вплоть до своей смерти в 1964 г..

Начиная с 30-х годов творческая деятельность А.Авдала становится более плодотворной. С той поры и до конца жизни он проявляет себя в качестве писателя, переводчика, языковеда, этнографа, литературоведа и педа­гога, и все эти его знания и деятельность параллельно сопровождали друг друга до конца всей его жизни.

С 1931г. и до конца 1950г. он неотрывно занят педагогической ра­ботой в Ереванском курдском,  а также армянском учебных заведениях /Курдский педагогический техникум, Курдское отделение армянского педучилища, Курсы по переподготовке курдских учителей и т.д./,  за что ему в 1954г.    присвоено было звание Заслуженного педагога Арм.ССР. С этого времени он включается в научно-педагогическую и лингвистическую работу. Составляет учебники курдского языка для разных классов:  В 1932г. /в соавторстве с А.Джнди/, в 1933г., 1934г.,  1935г., 1936г. /в соавторстве с А.Джнди/ и в 1937г..   Составленный им учебник для 4 класса с изменениями в улучшенном виде неоднократно переиздавался в 1947г., 1948г., 1951г. и 1954г..

В 1936г. издается его работа под названием "Методика изучения грамматики",  а в 1937г. выходит в свет "Методика курдского языка",

которая с изменениями и дополнениями переиздается и в 1953г.  В 1936г.  вместе с А.Джнди он составляет Программы курдского языка для средних школ,  а в 1953г. – для 2-5классов. В 1933г. издается "Армяно-курдский словарь в соавторстве с А.Джнди, а в 1936г.  "Терминологический словарь" /тоже в соавторстве с А.Джнди/. Таким образом постепенно начинают закладываться научные основы курдской грамматики, результатом которых   является   вышедшая в свет в 1952г. уже в авторстве А.Авдала работа "Курдский язык" /граммати­ка, правописание и развитие слова/. И в дальнейшем он не прекращал исследования в этом направлении, написав новую работу под названием "Правописание курдского языка и словарь правописания". Одновременно он редактировал ряд учебников и пособий, вышедших на курдском язы­ке.

     В течении  этого периода времени в том же темпе продолжается   его литературно-творческая и переводческая деятельность. Прекрасно зная многожанровый и богатый курдский фольклор, он литературно обработал ряд наилучших его образцов,  написав на их основе самосто­ятельные произведения. В разное время /1931г., 1932г., 1935г., 1936г… 1955г./ и разными изданиями в свет вышло более 60 художественных произведений – стихи, поэмы, рассказы и др., которые в основном изданы отдельными сборниками. Особенное место своим художест­венным совершенством и идейной целеустремленностью занимают такие его произведения как "Замбилфрош",  "Бако",  "Гулизар",  "Маме и Зине", "Авдале Зайнике",  "Махмуд бек и Муса", "Шаме и Зазе", "Залиха и Фатула",  "Чудесная весна",  "Песня о любви",  "Наши летчики-герои", "Алагяз", "Комитасу", "Весна", "В огне", "Наши корабли", "За честь и Родину" и т.д. Эти и другие его произведения переведены на армянский и русский языки, найдя теплый отклик у читателей. А.Авдал вместе с другими известными курдскими писателями принимал участие в торжествах в Москве по случаю "Дня армянской культуры и искусства /в 1939 и 1956г.г./,  где на суд столичной общественности представлял достижения курдской советской культуры. Образцы его лучших произведений вошли в составленный им же в 1956г.  сборник "Курдские советские поэты" на русском языке. А.Авдал одновременно обогатил курдскую советскую литературу своими переводами произведений русских и армянских писателей. Его перу принадлежат выполненные еще в ранний период переводы произведений О.Туманяна "Гикор", "Пес и кот", "Слуга и хозяин" и "Маро", а его переводы уже зрелого периода включены в 4-ом издании книги "Произведения курдских советских писателей" и в составленном им же "Учебнике курдского языка" для 4 класса, которые, в частности,  бросаются в глаза своим мастерст­вом слова.

В своем стихотворении, посвященном великому армянскому композитору Комитасу А.Авдал простыми, но исполненными нежностью словами сумел показать безграничную непосредственность народного искусства бессмертного Комитаса:     

 

Песнь твоя, Комитас,  бездонна и безгранична,

Чары звук ее не насыщают человека.

Исходит она из глубины души

И из сердца простого человека.

Песнь твоя, мастер,  приносит с собою

Голос весны с тихой мольбою,

Приносит колосьев шепот нежный,

Да голоса стáра и млáда стенаний

Плачут небо и дождь в песне твоей,

Выходят реки из своих берегов,

Зовут людей поля издалека

И ласково шепчут везде их уста.

 

(Перевод дословный)

 

     В середине 50-х годов выходит в свет его поэма. "Гулизар", кото­рая является венцом литературного творчества А.Авдала. В ней обоб­щены вся психология курдского народа, его быт и обычаи, любовь и горе,  борьба и поражения в жестоких условиях прошлого и неугасае­мая вера в будущее.

Как уже было сказано, А.Авдалом главным образом написаны были стихи, поэмы и рассказы. Им написаны были также лирические и эпи­ческие произведения, в основе которых лежали темы о прошлом его народа, о его борьбе, любви, природе, о положении курдской женщины в обществе, об обычаях и традициях, о новой жизни, патриотизме и интернационализме.

     И, наконец, только в условиях советских порядков у небольшой части многомиллионного курдского народа, живущего полноценной жизнью, появилась возможность иметь собственную интеллигенцию, взрастить национальных научных кадров,  которые уже научно освещали древней­шую культуру своего народа и способствовали созданию новой культу­ры. Одним из них был А.Авдал. Он вместе с другими курдскими писате­лями и учеными, такими как А.Джнди, А.Шамилов, К.Курдо, Д.Джалил, воссоздал и развил в новых условиях   начатое с любовью дело великого армянского демократа-просветителя Хачатура Абовяна в направ­лении собирательства и исследования курдского фольклора и этногра­фии. В результате кропотливого труда А.Авдал в 1936г. издает сбор­ник "Курдский Фольклор" объемом в 35 авт, листов /в соавторстве с А.Джнди/. в который вошли жемчужины народного творчества. Затем, окончив аспирантуру и в 1944г,  блестяще защитив диссертацию, А.Ав­дал, уже будучи кандидатом филологических наук, переходит на работу в систему Академии наук,  где трудился до конца своей жизни. Он на­писал более 10 исследовательских работ, из которых наиболее акту­альными являлись:  "Курдская женщина в патриархальной семье"/1948г./, "Кровная месть среди курдов и устранение их пережитков в советских условиях" /Ереван.  1952г./,  "Быт курдов Закавказья" /Ереван.  1957г/, "Родственные отношения среди курдов" /на курдском языке,  Ереван, 1963г./, "Культура курдов Советской Армении" /на русском языке, 1960г./ и др.  Он оставил также ряд нетипичных работ,  из которых наиболее важной является "Культы и верования курдов-езидов", которая в настоя­щее время готовится к изданию.

    А.Авдал,  являясь прекрасным этнографом и знатоком курдского фольклора, изучил быт и психологию курдского народа, его культуру и научно показал ход его исторического развития и процессы коренного изменения их жизни в новых условиях.

    Во всяком случае, как научным так и художественным произведениям А.Авдала свойственно одно:  народность и тонкое ощущение нового. Нектар своих песен поэт Амине Авдал черпал из цветника фольклора,  а ученый А.Авдал источником своих мыслей считал быт и обычаи своего народа. Его произведения патриотичны, прониза­ны духом братства народов и интернационализма. Именно всем этим и выражена сущность личности А.Авдала – писателя,  ученого,  педагога и гражданина.

     А.Авдал занимает почетное место в деле создания и развития кур­дской советской литературы,  педагогики и науки.    По образному опре­делению поэта Н.Заряна, А.Авдал,   А.Джнди,   А.Шамилов,  К.Курдо. Д.Джалил и другие известные сыновья курдского народа являлись первыми подснежниками курдской литературы, "подснежники,  которые только-то­лько начинают поднимать свои головы из под плотного льда безграмотности и отсталости". Первые курдские интеллигенты своими произведе­ниями фактически создали, усовершенствовали и отшлифовали курд­ский литературный язык. Они первые языкотворцы и языковеды. Этим они создали необходимые условия для развития курдской советской науки и культуры. При этом они были первыми пишущими на родном языке писателями, учеными, педагогами и журналистами. Но самая: главная их заслуга заключается в том, что они подготовили молодые национальные кадры – продолжателей начатого ими дела.

 

Профессор Дереник Вардумян

20 октября 1976г. г.Ереван

Несколько слов…

 

 

 

     Амине Авдал внес огромный вклад в развитие курдской культуры и этнографии, а также изучения и научного исследования курдского фольк­лора.

     Материалы данного труда он начал собирать еще с 1926г. в населен­ных курдами местах в Армении, Лачине /Азербайджан/ и Грузии.

В архиве института истории и этнографии Национальной Академии Наук Республики Армения хранится рукописная работа А.Авдала "Культы езидов и постепенное исчезновение их пережитков в советских условиях" и машинописный вариант этой же работы "Очерки о местах проживания курдов-езидов, их происхождении и культах".

     Амине Авдал пишет: "Наша цель на основании полевых этнографических материалов вникнуть в глубины курдской патриархальной жизни, показать историческое прошлое курдов-езидов, их образ жизни, религиозные пред­ставления и верования."

     Следует отметить, что автору удалось ввести в научное лоно свою интересную работу, посвященную изучению культов и верований своего народа, которая имеет также важное источниковедческое значение.

     Данный труд написан 50 лет назад и поэтому частично овеян духом советской идеологии 30-40-х годов.

В последующие годы курдскими, армянскими и учеными других стран были проведён ряд новых исследований, в результате чего на свет поя­вились ряд новых работ, посвященных курдскому народу, в том числе и курдам-езидам.

     Одним из значительных достоинств ученого заключается в том. что ему удалось достоверно зафиксировать и ввести в научную сферу вопросы культов и верований, которые составляют стержень духовной культуры его народа.

     В своей работе А.Авдал ставит различие между курдами и курдами-езидами как этнического сообщества только по признакам религиозной принадлежности, справедливо считая их одним и тем же народом. В данной работе в качестве этнонима применяются названия "Курд", "езид", "курд-езид".

     А.Авдал остался верен своему народу, его богатому культурному наследию. Мы же, руководствуясь этим умонастроением, попытались эту работу предложить читателю в неизменном виде.

 

Кандидат исторических наук

 С. Обосян

 

 

 

 

     Амине Авдал является выдающимся деятелем курдской национальной культуры. Он представлял то поколение курдской интеллигенции, кото­рое в 20-30-х годах в созданных в Советской Армении благоприятных условиях внесло огромный вклад в развитие курдской национальной ку­льтуры.  Курды,  особенно курды-езиды,  спасшиеся от турецкого гено­цида, нашли на территории Советской Армении благодатную почву не только для обеспечения своей безопасности,  но и развития националь­ной культуры.    Особенность деятельности в упомянутый период заклю­чалась в том, что определенная группа молодых интеллигентов одно­временно параллельно брала на себя обязанности и функции писателя, курдоведа, журналиста и педагога. Присутствие и участие А.Авдала обозначалось повсюду во вновь созданной кузнице по подготовке кадров – в курдском техникуме, в деле издания газеты "Рйа Таза", в области составления курдских учебников для школ,  собирательства фольклора, упорядочения курдской термино­логии и правописания.

     В центре его внимания, как курдоведа,  находились основополагаю­щие вопросы этнографии, в частности,  этнография курдов-езидов. Надо заметить, что этнографическое описание курдов-езидов в конте­ксте этнографии курдов в целом имеет свои специфические особенно­сти. Известно, что исламский фактор, регулирующий почти все аспек­ты жизни верующих,  оказал определенное влияние на уклад жизни кур­дов-мусульман. В этой связи исключительное научно-познавательное значение имеют сохранившиеся у курдов-езидов явления, характеризующие сущность курдов доисламского периода.

     За последние годы вышло в свет множество работ на английском, немецком,  арабском и других языках, посвященные вероисповеданию курдов-езидов. Важно отметить, что изучением религиозно-теологи­ческих вопросов верования части курдов,  не принявших ислам,  активно и плодотворно занимаются сами курды. Речь идет о специалистах как среди курдов-езидов, так и курдов-мусульман. Научной среде уже известны определяющие целостную характеристику езидизма работы знатоков основ этого вопроса Исмаила Джинди, Пир Хыдыра и других.

     В Южном /Иракском/ Курдистане,  переживающем период  приобретения государственности, вопросам езидизма и езидства придается особое внимание и значение. Уже 15 лет как в г.Дохуке основан и успешно действует научно-просветительский центр "Бнгаха Лалеш", который занимается религиозно-культурными вопросами езидов. Курдское правительство создало необходимые условия для сохранения и разви­тия деятельности в этом направлении. Эта организации имеет 30 фи­лиалов в местах проживания курдов-езидов. Регулярно издается пе­риодический журнал "Лалеш", освещающий основополагающие вопросы езидизма.

     В условиях возникшего интереса к езидизму работа известного эт­нографа Амине Авдала "Культы и верования курдов-езидов" найдет положительный отклик у научной и читательской общественности.

Особую благодарность необходимо выразить зав. отделом Института этнографии АН Армении Обосяну Сурену за его добросовестную работу в деле подготовки данного труда к изданию в Армении на армянском языке.

 

 

Академик АН Армении Ш.Х.Мгои.                                                                                                     

12.09.2006г.

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

     Курды, в том числе и курды-езиды, являются одним из древнейших на­родов Передней Азии. В настоящее время курды компактно проживают на территориях Турции, Ирака, Ирана и Сирии, а также меньшая часть в республиках Закавказья, Средней Азии и Пакистане.

В ходе турецко-арабских конфликтов в 1834г., используя исламский фанатизм, турки решили подчинить себе курдов-езидов, причинив им значительный моральный и материальный ущерб, в результате чего неко­торые курдские племена, рожки и сипки, вынуждены были бежать из Ирака в Айнтабский район.

     В годы русско-турецкой войны 1877-1878г.г.,  находясь под постоянным гнетом гонений и преследований со стороны турецких властей, курды-езиды перебрались в Тигорский район Карской области – в Синап и Ван, а в период первой мировой войны 1914-1918г.г. переселились в Восточную Армению, обосновавшись в Талинском, Апаранском, Октемберянском и Эчмиадзинском районах, а определенная часть – в Грузии, главным образом в г.Тбилиси.

     На протяжении многих веков, как и в настоящее время, курды-езиды занимались скотоводством и земледелием. Веками они проживали в сосед­стве с арабами, турками, персами и армянами, оказавшись поневоле под влиянием как экономических, так и культурных и моральных ценностей этих народов. Большое влияние на них оказали духовно-культурные цен­ности. Это видно даже из того, что нередко курды-езиды совершают пало­мничество в святые места арабов и армян, в том числе посещают церкви и места их поклонения, совершая там культовые обряды и жертвоприноше­ния.

     Курды-езиды и курды-мусульмане один и тот же народ, говорят на одном и том же курдском языке, у них одни и те же обычаи, их предками считаются мидийцы., которые среди армян известны под названием МАРЫ, од­нако разные религии отдалили их друг от друга.

Из истории ислама известно, что в 7 веке мусульманская религия в некоторых частях света получила широкое распространение. Многие наро­ды и племена огнем и мечом были обращены в мусульман. Большая часть курдов исламизировалась,  а меньшая,  курды-езиды, живущие в недоступ­ных горных местностях Восточного Курдистана, остались в стороне от варварских нашествий арабов, – они не приняли ислам  и по сей день оста­лись последователями исконно курдского вероисповедания – езидизма. Курды-езиды, если смотреть с точки зрения их верований и поклонений, будучи скотоводами и земледельцами и ведя патриархально-архаический образ жизни, так и не вышли за рамки своих родоплеменных и клановых отношений. В настоящее время курды-езиды Сирии и Ирака в основном за­нимаются земледелием и скотоводством,  живут племенным, кровным и родовым /бар[1] и пзмам[2]/ укладом жизни.

     Всеми езидами руководит МИР[3] /эмир/ – Верховное духовное лицо,  ко­торое проживает в Шангалском районе Мосульской области. Ежегодно он посылает в населенные курдами-езидами местности КАВАЛОВ[4] для пропове­ди и распространения учений Шейха Ади среди курдов-езидов /обычно курды-езиды его имя произносят слитно: Шехади/.

     Имеющиеся у нас под рукой письменные факты,  этнографические и фольклорные материалы позволяют нам проникнуть в глубины курдской патриархальной жизни и через это раскрыть религиозные воззрения и верования курдов-езидов.

     Наша цель на основании полевых этнографических материалов показать читателю   особенности патриархального уклада жизни курдов-езидов, их историческое прошлое, а также религиозные взгляды и верования.

 

 

ИСТОРИЧЕСКИЕ,  ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ  И ФОЛЬКЛОРНЫЕ ДАННЫЕ О КУЛЬТАХ И  ВЕРОВАНИЯХ КУРДОВ-ЕЗИДОВ

 

     Существующие в Малой Азии порядки, а также основные религиозные институты – христианство и ислам – постоянно преследовали курдов-езидов и беспощадно их уничтожали.

Езидское вероисповедание по сути замкнуто в своей скорлупе родоплеменного общества,  но несмотря на то, что многими оно называлось "рели­гией тайной и сатанинской" и тому подобное, тем не менее сохранило свое существование и по сей день.

Проживающие в непроходимых горных местностях, курды вели в основном кочевой и полукочевой образ жизни. Они являлись не только свидетелями исторических событий,  но и непосредственными их участника­ми, ведя героическую борьбу с захватчиками и притеснителями во имя свободы и независимости.

К этому стремились мирваны в 10-11в.в., шадатия в 10-12вв. и так
далее.

     Об историческом прошлом этих крупных племенных объединений, деля­щихся в свою очередь на мелкие племена и бары, каких-либо материалов и серьезных исследований нет. Имеющихся исследований мало и не­достаточно.

     Существующие о курдах работы носят в себе мифологический характер и лишены научных оснований. Основная часть литературы о курдах глав­ным образом написана на иностранных языках и написана в ключе этно­графических исследований.

     Многие путешественники и миссионеры пытались изучить культуру, тра­диции и уклад жизни курдов-езидов, а также понять сущность их верова­ний. Но им это удавалось сделать не в полной мере,  поскольку езиды считали грехом посвящение чужих в тайны своей религии, так как окружающие их народы враждебно относились к их вероисповеданию, называя езидов "шайтанами", "язычниками",  "детьми сатаны" и т.д. Прав Д.Д.Пагриев[5], который писал, что "еще никому не удалось глубоко и всесторонне изучить религиозные таинства курдов-езидов".

Тем не менее, попытаемся по этнографическим  и фольклорным материалам пролить свет на глубины патриархальной жизни   и религиозного ве­рования   курдов-езидов.

     0 религиозном веровании езидов существуют в большей степени мифо­логические предания и легенды, чем серьезные научные работы.

По одной из легенд езиды своим происхождением и верованиями отли­чаются от других народов мира. Согласно преданию "Эздиа" у Адама и Хаве /Евы/ было 72 сына и дочери, которые   совершили "шалости", поженившись между собой. От них и произошли многочисленные "нации". Все дети, кроме одного сына, покинули родителей, Адама и Хаву, и разбрелись в разные стороны. Несчастные родители, оставшись одни, всю свою надеж­ду возложили на своего сына-калеку Шайди Бынджери /Şeydî Bincêrî/.

     К тому времени Хаве уже состарилась. Она перестала нравиться Адаму, который вознамерился жениться на другой. Малакетаус в сопровождении Азраила послал к нему райскую гурию. Увидев их, Хаве заподозрила неладное.

Азраил подошел к ней и спросил:

-Где Адам?

-Он дома, – ответила Хаве. -Я выстирала его рубашку, он сидит дома го­лый и никуда не выходит. Я сейчас пойду и пошлю его к вам. А вы пока отдыхайте.

Гости сели на скамейку у дома, а Хаве вошла в дом и направилась к Адаму.

-Адам, скажи мне правду, ты еще любишь меня или нет? – спросила она. – Если я выясню, что ты меня уже не любишь, то мне незачем жить, я по­кончу собой.

-Хаве, грех говорить такое.

    -Нет, я чувствую, что ты меня больше не любишь, и не хочу больше жить. Хаве заплакала, слезы потекли ручьем. Адам растерянно стоял и не знал как ее успокоить.

-Хаве, – сказал Адам, – будь уверена в моей любви, ничто и никто не помешает мне любить тебя.

-Тогда поклянись богом.

-Клянусь!

-Ты не оставишь меня даже если встретишь другую или если тебе пред­ложат другую женщину?

-Никогда… о таких бессмысленных вещах не думай.

-Тогда поклянись именем Малактауса.

-Клянусь!

  -А теперь выйди на улицу, к тебе пришел Азраил.

     Адам вышел во двор, где увидел Азраила вместе с одной гурией ангель­ской красоты. Только теперь он догадался с какой целью Хаве задавала ему эти хитроумные вопросы.

Азраил сообщил ему, что господь прислал эту гурию для него, однако Адам в ответ сказал, что он поклялся именем бога никогда не жениться на другой женщине. Тогда Азраил и Адам посовещались и решили выдать гурию за сына Адама Шайди Бынджери. И именно от брака Шайди Бынджери и райской гурии произошли езиды[6].

Согласно другой легенде езидов создал Малакетаус. Некий по имени Эзди по велению Малакетауса взял в жены одну из райских гурий, потом­ками которых в дальнейшем и были зачаты езиды[7].

Следующая легенда о происхождении езидов нами записана со слов народного песнопевца Ахме Чоло в 1940 году в селе Алагяз Апаранского района: "У одного горделивого и надменного царя на плечах выросли две змеи. Шейхи посоветовали царю кормить этих змей человеческими мозгами, чтобы они не укусили его и не убили. Вняв совету шейхов, царь приказал своим палачам ежедневно отрубать головы молодых людей и их мозгами кормить этих змей на его плечах. Но палачам стало жалко молодых людей и поэтому они каждый день резали по барану и на съедение змеям вместо человеческих мозгов приносили бараньи. Спасенные молодые люди убежали в горы Эздистана, где от их потомков и произошли езиды, которые в дальнейшем окрепли и  вступили в битву с царем-убийцей.

     Подобная легенда о происхождении езидов существует и у персов, где эта горная страна называется Курдистаном.

И в том и в другом случае совершенно очевидно, что речь идет о происхождении езидов равно как и всего курдского народа в целом на одной и той же территории.

Курды-езиды Ирака с давних времен проживают в Снджарском районе севернее от Мосула. В горах Снджара находится святилище Шехади с гроб­ницами пророка Шехади и патриарха Эзди. Паломники каждый год   посеща­ют святилище, совершая там обряд жертвоприношения и ритуальные дейст­вия, поклоняясь могильным плитам Шехади и Эзди.

Езиды говорят на курдском языке на диалекте курманджи, который в силу определенных обстоятельств находился под сильным воздействием персидского и арабского языков. Мало кто из ученых занимался изуче­нием их исторического прошлого. Армянский историк М.Чамчян,  немец Вайцер и многие другие ученые утверждали, что курды, в том числе и курды-езиды, оформились как народ только в 10 веке. Вопреки этому мнению надо упомянуть и сведения из "Анабазиса" древнегреческого историка Ксенофонта, согласно которым курды существовали еще в 5 веке до нашей эры и назывались "Кордухами"

     Профессор Маркварт и академик Г.Манандян   упомянутых в "Анабазисе" МАРДОВ считают курдами, а по мнению жившего в 10 веке арабского лето­писца Масуда праотец курдов -КУРД- являлся сыном МАРДА. В древнеармянских летописях курды назывались ""Азгн марац", на основании чего пред­полагается, что они являлись праотцами курдов[8].

     Относительно вероисповедания курдов-езидов часто возникал вопрос: Принимали ли курды-езиды зороастризм или нет, являясь   древними жителя­ми Ирака и Ирана? Многие ученые без научных фактов и только на осно­вании легенд делают выводы, что езиды принимали зороастризм и их основное вероисповедание – это зороастризм. Влияние зороастризма на езидов неоспоримо, однако утверждение, что они исповедовали зороастризм, является ошибочным. Поклонение солнцу – это стержень зороастризма и как важный элемент пантеизма   еще с давних времен отмечался как у мно­гих восточных народов, так и у езидов.

     Езиды не поклонялись персидским богам Ахурамазде и Ахриману и не считали их божествами, хотя и признавали существование добрых и злых духов.    В курдских преданиях и фольклоре никаких сведений или упоминаний о почитании этих божеств нет, тогда как имеются многочисленные упоминания о Малакетаусе и Шехади. Следовательно, если езиды не веровали в этих богов и не поклонялись им, то и нельзя утверждать, что они исповедовали зороастризм. Отсюда следует, что утверждение Ю.С.Карцева[9] о том, что езиды были приверженцами зороастризма, является безосно­вательным.

Езиды помимо поклонения природным предметам и явлениям почитали также Малакетауса[10] и корни    этого поклонения надо искать в глубинах родоплеменного общества. В период родоплеменного общества Малакетаусу поклонялись в качестве тотема, а в дальнейшем после его распада поклонялись уже как идолу. И по сей день в основе верования езидов лежит поклонение Малакетаусу[11] и  оно очень сильно поддерживается езидами Снджарского района Ирака.

Одним из элементов поклонения езидов является обожествленный ими их патриарх Эзди. Шехади и Эзди погребены у стен храма Шехади в Лалеше, которых езиды и по сей день глубоко почитают. На стенах храма до сих пор сохранились надписи:  "Эзди, да будет на тебе благословение Бога" и "Шехади, да будет на тебе благословение Бога" / Эти надписи выполнены на курдском языке арабской вязью/.

Данный факт показывает, что Эзди и Шехади были реальными смертными людьми, а уже в дальнейшем обожествлены. В курдской мифологии Эзди как и Мухаммед у мусульман лицо обожествленное. В одном из езидских каулов[12] сказано: "Эзди – Бог"[13] /Ezdî xodêye/.

     В другом религиозном кауле Эзди показан в качестве помощника бога, который имеет почти равные с ним права. В гимне говорится:

 

Melektaûs xudêye,

Ezîd jêra mahûleye,

Ew rûnştya erşeye.

Dike ew fermanaye.

 

Малактаус – Бог,

   Эзид ему помощник,

Восседает на небесах,

И отдаёт приказы.

 

     Таким образом, езиды своего патриарха Эзди наделяют божественными свойствами и функциями.

     В религиозных верованиях езидов важное место занимает поклонение Шехади /Шейх Ади/. Шейх Ади /Шехади/ был исторической личностью, счи­тался пророком, которого езиды также наделили божественными свойствами. О жизни Шейха Ади сохранились следующие сведения: Он из поколения пле­мени Ади, сын Мусафира, жил в 12 веке. Умер в 90-летнем возрасте в Хакиярском районе Мосульской области. Был проповедником и реформатором езидского вероучения.

А.А.Семенов писал:  "В период правления Аль Муктари Беляхи /Хиджра 295г./ жили курдский писатель Мансур уль Халач и суфий Шейх Абдул Кадири Гилани. И именно в тот период объявился некий человек по имени Шейх Ади, который пришел с гор Хаккияра".[14]

     По представлению езидов и существующему поверью Шехади вознесся на небо /ji erdê difire ezmîn/ и оттуда с помощью Малакетауса правит миром. Для езидов Шехади святой пророк. Аналогичное явление мы наблю­даем и в исламе в отношении пророка Мухаммеда. В период арабского фе­одализма мусульманский пророк также был обожествлен и вознесен на не­беса. Согласно фольклорным материалам и толкованиям Мухаммед после вознесения на небеса поднялся на самый последний верхний этаж и уселся в кресло рядом с богом. Бог не возмутился и не рассер­дился на него за его поступок, а принял его с любовью.

     Шехади был приверженцем суфийских ценностей, отрицая мирскую жизнь. Уйдя от реальной жизни, он поднялся в Снджарские горы и поселился в храме, который в дальнейшем был назван его именем – Мала Шехади /Дом Шехади/. Этот храм   Шехади для езидов является святым местом как и Мекка и Медина для мусульман.

Отдельных письменных сведений о просвещенности Шехади не имеется. Существует мнение, что он был учеником некоего писаря Харана. Однако нет данных о том, сколько времени и чему он у него обучался. Только известно, что его перу принадлежат трактаты о религиозных законах ези­дов в его книге под названием "Мшир" /"Книга Откровений"/, которая в рукописном виде хранится в храме Шехади. По сведениям Д.Франка ирак­ские езиды во время религиозных праздников /группами из 10-15 человек/ на коленях, безмолвно и с опущенными головами приползали к священной книге, целовали ее и уходили обратно со словами на устах: "0, Мшир, да будет милостив к нам Малакетаус и да помогут нам Эзди и Шехади"[15] /Ya, mşîr, bira rehma Melekêtaûs ser me be,  bira  Ezdî û Şêxadî erdmîyê bidin me/.

      В 1946г. переписанный отрывок из этой книги хранился у Жителя с.Гялто Талинского района Армении – духовного лица, пира Ахмада. Несмотря на существующий запрет выставлять напоказ эту религиозную книгу, пир Ахмад тем не менее уважил мою просьбу. Из-за ветхости текст писания почти не прочитывался, буквы еле-еле проглядывались, с трудом удалось прочитать  следующее выражение: “Малакетаус – бог” (Malaketaûs xudêye). Жители с. Гялто склоняли головы перед “Мширом”, в ее честь совершали обряд жертвоприношения. “Мшир” извлекался из сундука только в дни праздников “Рожие Эзди” и “Рожие Хыдырнаби”. Перед тем, как извлечь “Мшир” из сундука, резали жертвенных баранов, затем поочередно входили в дом и прикладывались к книге.

    После своей смерти Шехади оставил множество заветов и наставлений относительно общественного устройства езидов, основав моральный кодекс, регулирующий отношения между людьми, и религиозные законы. По утверждению езидского духовенства, все это обобщено в “Мшире”. Вот некоторые из них:

1. Езиды должны следовать Малакетаусу, почитать его и в его честь раз в год приносить в жертву животных, чтобы он одарил их своей милостью, исполнил все желания и отпустил грехи.

2. Каждый год надо посещать священные места, молиться и совершать обряд жертвоприношения, дабы умилостивить духов, которыми правит Малакетаус.

3. Хранить “Мшир” в тайне.

4. Во время праздников, да и вообще, нельзя заглядываться на чужих жен.

5. Езидам запрещено вступать в брак с представителями иных наций, в случае такового их душа окажется в аду.

6. Надо уважать людей другой нации, но не сгибаться перед ними. “Езиды, – говорит Мир Исмаил,– должны уважать другие народы, потому что все люди существуют по божьей воле”.

8. Тауса следует усаживать в седло только после совершения обряда жертвоприношения (выражение “усаживать Тауса в седло” означает водружение изображения птицы Тауса из меди в образе павлина или голубя на деревянную подставку, которое после этого в дни праздников и сбора подношений носят по езидским селениям).

9. Надо следовать всему тому, что приносит добро. Со злом надо бороться.

10. Нельзя убивать животных-самок, вынашивающих потомство, чьи детеныши пока еще не выросли и не покинули их. Убийцам таких животных придется держать ответ перед Малакетаусом.

11. Женщинам и мужчинам разных каст езидского духовенства запрещается вступать в брак между собой. Представителям духовенства нельзя вступать в брак с мридами (мирянами).

12. Езид не должен делать лживое клятвоприношение.

13. Надо крепко сохранять дружбу и братство (destebratî).

14. Езиды не вправе брать в жены чужую нареченную.

15. Езидская нация вечна, и никто не имеет права покидать свой дом (здесь имеется ввиду, что никто не вправе менять свою веру).

16. Душа неверующего попадет в ад.

17. Нельзя лгать, потому что Малакетаус не прощает лжецам.

18. Всегда надо уважать родителей и почитать их, иначе придется держать ответ перед Малактаусом.

19. Жизнь в этом мире – путстота, надо всегда думать о загробной жизни и для облегчения грехов надо совершать обряды жертвоприношения.

20. Ровно как добро может обернуться злом, так и зло может обернуться добром. Поэтому нужно придерживаться середины.[16]

Шехади оставил и другие заветы и наставления, которые изложены в “Мшире”, но поскольку на чтение “Мшира” наложен запрет, большая часть, в том числе и реформированные им законы, преданы забвению, а их типичные образцы, имевшие в жизни более практичное применение и значение, передавались из уст в уста, сохранив свою силу среди верующих.

    На основании этих наставлений, заветов и составленных религиозных законов езиды причислили своего пророка Шехади к лику святых, превратив его в предмет поклонения.

    И по сей день храм Шехади в Лалеше для ездов считается главным святилищем. Вот как описывает этот храм кавал Хусейн: “Святилище расположено в ущелье с остроконечными и похожими на зверей скалами и скрыто деревьями, производя на людей таинственно-загадочное впечатление. Между этими скалами для прибывающих издалека паломников построены хижины. Стены храма покрыты толстым слоем влажной замшелой плесени. Сквозь маленькие, похожие на дымоход отверстия проникают лучи света[17]”.

    Каждый год в сентябре к святилищу стекаются паломники (как мусульмане в Мекку). В Лалеше это паломничество называется «Джами» и оно продолжается в течение трех дней. Один из езидов по имени Наби, побывавший в 1909г. в Лалеше в дни паломничества, рассказал, что все паломники во имя отпущения грехов поклонялись могилам Шехади и Эзида, принося в жертву животных. Эти ритуальные обряды происходят в торжественной обстановке и сопровождаются исполнением религиозных гимнов, танцами и играми. Кавалы играют на даф и шебабе (бубен и флейта). В песнопениях воздается хвала Шехади и патриарху Эзиду с упоминанием их божественных качеств. Вот один из таких каулов (гимнов):

            

Sêxadî xudanê k’eremê

Dîyar bûye li elamê, li ecema,

Dîyar bûye Batlfarê

Li ceme bûn mêrdara,

Xwest kir here h’ekkiyerê,

Xwest kir here lalişê,

Ber guhê mîra ket li tebîyetê,

Li çyaê E’refatê bû gûşe-gûşe.

 

Шехади – властитель добра,

Явился он миру и персам,

Появился он Батлафаре,

И апостолы собрались вокруг него.

Возжелал – пришел в Хакяр[18],

Возжелал – пришел в Лалеш.

Донеслась весть до ушей миров,

Отдавшись эхом в горах Арафата.[19]

   
    Из этого каула видно, что Шехади езидами отнесен к святым, потому что как следует из гимна, вся природа готова услышать о его пришествии, вещая об этом эхом и следя за каждым его движением.

    “В Лалеше, – продолжает Наби, – после завершения обряда жертвоприношения прекращается музыка, затем один из кавалов берет лоскуток ткани, замачивает его в роднике Зимзим, привязывает к концу палки и начинает ею размахивать. Это означает конец обряда. Далее паломники поочередно целуют правую руку шейхов, пиров и кавалов, набирают в посуду воду из родника Зимзим, и, взяв по горсточке земли возле храма, начинают расходиться”.

    По словам Наби, после завершения исполнения ритуальных обрядов паломники удаляются от святилища, а мир (эмир) и другие духовные лица остаются в храме. В это время из одного из углов святилища появляются факиры[20], облаченные в белое одеяние, которые приступают к исполнению магических действий, а мужчины и женщины (из числа духовенства) начинают петь и танцевать. Затем внутри храма в присутствии зрителей факиры и кочаки[21] исполняют воинственные и свадебные танцы, в которых отмечаются следы обычаев глубокой древности и магических ритуалов. Так, при исполнении в храме танца “Хайф” (означает “месть”), один из факиров якобы с целью отмщения врагу деревянным кинжалом трижды ударяет по земле и произносит: “Я отомстил”(min heyfa xwe hilanî), после чего поворачивается лицом к статуе Малакетауса, берет один из трех лежащих в храме маленьких камней, проводит по клинку, затем кладет его на устланный в храме ковер и, степенно шагая, с какой-то таинственностью на лице, безмолвно выходит их храма. Интересно, что в храме Шехади, кроме статуи Малакетауса, никаких других скульптур или изображений не имеется. Потом вперед выходит другой факир с магическим жезлом (посохом) в руке, который, поднимая и опуская его, произносит “О, Шехади! О, Эзид! О, Малакетаус!” (Ya Şêxadi! Ya Ezdî! Ya Melekêtaûs!) и ударяет им о землю.

    Этим ритуальным действием объясняется, будто силой магического жезла (посоха) и с помощью Малакетауса, Шехади и Эзида земля раскалывается, проглатывая врагов езидов, и вновь смыкается. После этого факир с улыбкой на лице падает навзничь и в течение нескольких минут притворяется мертвым.

Совершаемые и по сей день ритуально-магические обрядовые действия и танцы в храме Шехади сопровождаются молитвенными песнопениями и прославлением Шехади и Эзди.

    Большая часть подарков, преподнесенных паломниками храму, причитается Миру, а остальную часть делят между шейхами, пирами, факирами и кочаками.[22]

    По словам кавала Хусейна в 1850г. в храме в Лалеше находилась статуя Шехади, которая примерно в 1850-60гг. бесследно исчезла. Об этом ему рассказывал его дед кавал Бадыр. С его слов находящиеся в обслуживании храма ассирийцы по требованию английских миссионеров украли эту статую и продали им. Похищение статуи Шехади ввергло езидов в траур. По утверждению кавала Хусейна, в настоящее время это статуя хранится в Британском музее.

    То, что Шехади не был вымышленным мифическим лицом, а существовал, как реальный человек и уже потом был признан святым и пророком, является неоспоримым фактом.

    Как имя Мухаммеда постоянно звучит на устах мусульман, так и имя Шехади не сходит с уст езидов, которые повторяют его слова и основы его учения, отмечая при этом особенности его сверхъестественной силы.

    В езидизме Малакетаус является гланым богом, а Шехади и Эзди вторичными божествами.

 

 

 

ДУХОПОКЛОНСТВО

Бессмертие души и Загробная жизнь

 

     По представлениям курдов-езидов душа являет собой некое волосатое существо способное в любое время   покинуть человеческое тело и опять вернуться в него. По поверьям верующих езидов этот процесс происходит также в момент сновидений, то есть душа покидает тело человека, летает над миром и опять возвращается в свое пристанище. В основном именно такое представление имеют верующие о душе. Езиды верят, что у тела всего одна душа, которая похожа на него самого, что отдающееся в природе эхо это ни что иное как переместившиеся в камни, скалы, деревья и горы голоса душ или духов. По их мнению, душа, дарующая человеку, животным и растениям жизнь и наделяющая предметы движением, сама по себе самостоятельна и не зависит от тела, она покидает человеческое тело во время сна или смерти. По толкованию езидских шейхов, покинувшая человеческое тело душа способна переселиться в тела животных, в растения и разные предметы и направляется в рай или ад по усмотрению Азраила. По представлениям езидов, в случае смерти человека его душу забирает и уносит на небеса ангел смерти Азраил. Такая мысль отслеживается в одном из каулов езидов:

 

Roja Rojana

Mûsa kurê Amîrana,

Axî Azraîl lê bû mêvanê:

– Were ji mn bixweze, te çi xizmete

Min te kişandîye herata.

Azraîl go:

– Eze ruh’ê te bikşînim.

 

Как-то, в один из дней,

Явился к сыну Амирана Мусе[23]

Ужасный Азраил.

И спросил его Муса:

  "Тебя я страшусь.

Скажи, что тебе надо?"[24]

Ответил Азраил:

"Я пришел за твоей душой".

 

    Это анимистическое представление настолько глубоко засело в умах езидов, что собравшиеся у ложа умирающего люди не смели издавать ни единого звука и безмолвствовали, дабы душа умирающего руками Азраила легко"покинула свой Короб" /имеется в виду "тело"/(Qalibê xwe). И лишь после наступления смерти начинались вопли оплакивания, так как по езидским поверьям это означало, что Азраил уже забрал и унес душу. Если глаза усопшего оставались открытыми, то люди считали, что   его душа не насладилась этой жизнью полностью и она тоскует по ней. Езиды думали, что во время похорон душа усопшего временно возвращается в свое пристанище /в тело/, но потом опять покидает его и навсегда возносится на небеса.

      "Душа, – говрит житель с.Алагяз Апаранского района Ахме Чоло, –  выбравшись наружу через рот усопшего, начинает кружиться в воздухе вок­руг своего тела. Он только тогда осознает, что умершим является он сам когда пытается после погребения поднять голову и вместе со скорбящими родственниками возвратиться домой. Именно в это самое время Азраил вновь забирает его душу и уносит либо на небеса, либо в темное царство (Dinya tarî) Езиды считают, что только руками Азраила душа может покинуть тело. По представлению езидов, Азраил имеет внушающий ужас вид; он довольно высокого роста с тонкой талией. У него огромные глаза, а на руках длинные серповидные ногти. По рассказам стариков, в момент агонии он подходит к умирающему и становится у его изголовья. Умирающий, увидев Азраила, от страха тотчас теряет дар речи и испускает дух.

    По езидским поверьям, появление Азраила гораздо страшней для тех умирающих, кто в жизни совершал грехи. В одном из каулов об этом сказано устами умирающего:

 

Yek ser mîra seknîye,

Çeva weke t’asin,

Neynika weke desin,

Desta risasin,

Xwezila min wî ruh’î,

Bê sucî, bê binúsa.

 

Кто-то стоит надо мной,

Глаза большие как блюдо,

Ногти большие как серп,

Руками шевелит беспрестанно,

Завидую и рад я той душе,

Кто не совершал в жизни греха.

 

     Как уже сказано, выше Азраил у езидов считается ангелом смерти. У него есть помощники: Джабраил, Асрафил и Микаил,которые по велению Азраила забирают душу умершего и уносят ее либо на небеса, либо в темное царство (Dinya tarî)

     Похожих помощников ангела смерти мы видим и в древнегреческой

мифологии, где помощником главного ангела являлся Хадес.[25]

 В армянских верованиях также присутствует такое представление об

ангелах смерти.[26]

     Таким образом по представлениям верующих езидов люди, животные и другие существа имеют душу, которая временно живёт в их телах, а после их смерти переселяется в иной мир для продолжения существования уже в загробной жизни.

В верованиях курдов-езидов понятие о бессмертии души считалось неодолимой судьбой и фатальной неизбежностью.

Например они думали, что человек после смерти полностью не исчезает, что душа его бессмертна (rehmanî),  а тело, которому курды предавали второстепенное значение, являет собой нечто несущественное и тленное. Это есть понятие о загробной жизни и оно на протяжении многих веков овладевало эмоциональной сферой жизни курдов-езидов. По представлениям езидов после того как душа покидала свой Koроб (qalib), для нее начиналась новая жизнь уже в загробном мире. Душа человека числится в списке Ходе /бога/, которую в сопровождении Азраила его помощники доставляют на небеса или в темное царство, где для неё и начинается соответствующая загробная жизнь.

    Езиды считают, что душа может приобрести покой только в земле, и поэтому тело покойного обязательно надо предавать земле. Во время по­хорон необходимо было правильно и неукоснительно соблюдать все ритуалы, чтобы души усопших в другом мире (dinya dinê) остались довольны своими живыми родственниками.

Такое же представление о пребывании тела или души в покое наблюдается и в верованиях армян, которые на надгробных плитах обычно писали "Аст  ангчи", указывая тем самым на место, где покоится душа или тело.

     Езиды полагают, что души умерших, оказавшиеся чьи-то в раю, а чьи-то в аду, в потустороннем мире встречаются друг с другом, общаются между собой, одни рассказывают о своей счастливой жизни в загробном мире, другие жалуются по поводу своих несчастий. Они тоже в той жизни видят свет и мрак, им ведома любовь и ненависть, знают что такое сытость и голод, холод и тепло, бывают в пустынях и оазисах с пышной растительностью, видят море и познают засуху и т.д., то есть ощущают все то, что могут познать и чувствовать живые люди. Ад считается темницей. Как в светлой жизни люди носят еду и питье /передачи/ в тюрьмы для находящихся в заключении своих родных и близких, так и пребывающие в темном царстве /на небе или под землей/ души, которые в аду обречены на вечные муки, получают свою долю еды и питья от повелителя ада, но и то только при условии, если его родные и близкие на этом свете раздавали "Нане мрйа"[27] (Nanê mirya), Мысль о том, что темное царство служит пристанищем для душ и некоторых божеств ярко отражена в курдской сказке "Гулпари". Герой этой сказки Мирзамахмуд неправильно следует наказу некой колдуньи, по совету которой для спасения своей возлюбленной он должен был сесть на белого архара, но по ошибке уселся на черного, унесшего его вниз под седьмой слой земли (bin heft tebekê erdê), то есть в темное царство. И только благодаря   птице паве (teyrê sîmrî) ему удалось выбраться из темного царства в светлый мир.

     Понятие о душе и загробной жизни   существовало также, у древних греков, римлян,  армян, арабов, германцев и многих других народов. Греки, римляне и германцы верили, что души воинов, погибших в сражениях, ангелы на быстроногих конях уносили в царство душ.[28] Представление о загробной жизни особенно развито среди мусульман, которые считают мирскую жизнь "игрой и шуткой"[29].

Езиды считали, что душа умершего может и не улетать на небеса, что она может жить также в самой могиле, что по ночам она может покинуть свое пристанище, переселяться в тела животных и принимать их обличие, превращаться в Раше шаве /букв, означает чернота ночи, в данном случае означает ночное страшилище/ и бродить по земле повсюду.

Со слов стариков–езидов ночью нельзя ходить мимо кладбищ, дабы не нарушать покой отдыхающих в могилах душ, иначе они могут проснуться, и разозлившись, выбраться из могил в облике животных, ввергнув людей в ужас.

Мнение о том, что пристанищем для душ может быть могила в земле, что души способны выбираться из-под земли и принимать облик животных, существовало   у курдов и армян Дерсима. Дерсимцы полагали, что "человек после своей смерти вновь возрождается, появляясь на свет в обличии бессловесных животных, пресмыкающихся, птиц, бабочек, мух и разных других насекомых. Перейдя из одного вида в другой, душа продолжает жить до последнего судного дня в неизменном состоянии, не теряя даже ни единого волоска, потому что в судный день он должен держать ответ и отчитаться о своих добрых и плохих делах, совершенных при жизни".[30]

     Касаясь вопроса о загробной жизни с точки зрения езидов, представляет большой интерес обычай езидов Апаранского и Талинского районов по закапыванию в землю постриженных ногтей и волос. Старухи езидских сел упомянутых районов после стрижки ногтей и волос закапывают их в землю или кладут в могилы, а иногда заворачивают в бумагу и засовывают сверток в щели между камнями в стене, чтобы душа умершего родственника в судный день не сталкивалась с трудностями. Из этих обычаев усматривается, что по представлению езидов и в загробной жизни тоже существуют суд и судилище.

"Дерсимские курды-езиды довольно часто проделывали многодневный путь, дабы успеть прийти к умирающему больному, чтобы узнать от него о своем будущем месте в загробном мире".[31]

     Существуют данные и о представлениях западных армян о душе, которые верили, что "душа, выбравшись из могилы уже в облике козы или собаки, бродит повсюду, но никогда не посмеет переступить через протекающую мимо воду или прочерченную перед ним черту.[32]

Подобный взгляд бытует и среди одних из племен аборигенов Северной Америки. Такие же поверья были и у ассирийцев Арзни Котайкского района Армении.[33]

     Во время похорон езиды по указке своего духовенства исполняли все необходимые обряды и предписания, как например: после похорон должны были раздавать "Нане тавкол"[34], совершать добрые дела во имя спасения души покойного, читать каулы. Находящиеся в трауре женщины в качестве жертвы рвали на себе волосы и оцарапывали лица, мужчины били руками себе по голове. Затем в течении трех дней на могиле погребенного жгли костер. По мнению езидов, все это делалось ради блага душ усопших.

     В случае неисполнения всех этих обрядов душа покойного будет постоянно преследовать своих ПЗМАМОВ /близких людей/ и подвергать их опасностям, потому что покинув тело, она, как уже было сказано выше, будет скитаться и присутствовать везде.

Представление о том, что души выбираются из могил и бродяжничают, существует не только у курдов-езидов, такое религиозное поверье широко распространено и у многих других народов.

Обычай мести "кровь за кровь", существовавший среди курдов на протяжении многих веков, объясняет и то поверье, будто кровь или душа убитого обладает такой сверхъестественной магической силой, что может навредить убийце даже на расстоянии. Чтобы уберечься от такой опасности, последний должен был взять на себя грехи и силу погубленной им души. Только так он мог освободиться от преследований со стороны души покойного.

     На основании анимистических взглядов, идущих параллельно с понятием о загробной жизни, не только обычай кровной мести, но и другие обычаи курдов освящены религиозными верованиями, поскольку люди основным стержнем жизни считали душу, перед которой никто не должен был провиниться.

     Такие взгляды существуют не только у курдов, но и у других народов. Как уже отмечено было выше, курды считали, что душа убитого никогда не успокоится в загробном мире, пока не свершится месть за его кровь, или пока убийца не примет на себя все его грехи.

     Относительно этих поверий существует множество этнографических материалов и фольклорных произведений.

Езиды Апаранского района при исполнении ритуала ХУНДАИН /откуп за кровь/ приводили убийцу к могиле убитого им человека и трижды водили его вокруг могилы. Они верили, что с исполнением этого обряда все грехи убитого перейдут к убийце и вопрос о кровной мести будет считаться осуществленным.

     В сказке "Мирзамахмуд" главным образом говорится о сверхъестественной силе змеи, однако в ней мы сталкиваемся также с потусторонним миром душ, которые, по мнению курдов, бессмертны и в другом мире продолжают жить своей жизнью.

     Представления о загробной жизни встречаются и в похоронных обычаях езидов. К примеру, спустя три дня после погребения умершего на его могиле разжигали костер. Молотильную доску, на которой производилось омовение тела покойника, переворачивали, на нее клали кусок меди и сверху ставили лампаду. Лампада беспрестанно горела три дня. Иногда упомянутую доску поливали водой. В эти дни беднякам раздавали еду и хлеб. По мнению езидов, все эти обряды исполнялись с той целью, чтобы в загробной жизни душа умершего ни в чем не нуждалась, чтобы у нее были вода, еда, хлеб и свет. Конечно же, эти поверья имеют отношение также к культу воды и огня, о чем мы поговорим ниже.

     Езиды считают, что души всех пзмамов /близких людей/, будь они в могиле, в раю или аду, сосредоточены в одном месте и действуют сообща, как и живые пзмамы на этом свете. Именно этим и объясняется, что езиды имели свои отдельные родовые кладбища. Обособленные группы таких кладбищ сегодня можно увидеть в селах Джарджарис Апаранского района, Гялто Талинского района и в других селениях Армении, населенных курдами-езидами. Они полагали, что души пзмамов данного рода и племени, похороненных на отдельных родовых кладбищах, останутся чистыми и незапятнанными, если будут находится в стороне от кладбища тех родов и племен, которыми некогда еще при жизни были совершены неприглядные поступки и недобрые дела.

     И поскольку по езидским представлениям души их соплеменников сосредоточены на одном и том же родовом кладбище, поэтому езиды обычно всем племенем в один и тот же день и час в апреле месяце посещают могилы своих родственников, принося с собой на кладбище угощения в честь умерших (nanê mrya), дабы ни одна из душ не скучала и не томилась в ожидании своих родных (Çev nemîne Li rê).

В селах Апаранского района во время похоронного шествия впереди чардара[35]  с телом покойного несли семь хлебов (heft nan), которые после погребения раздавали беднякам и нищим.

Этот обычай указывает на то, что душа умершего с самого первого дня своей смерти должна была иметь свой кусок хлеба, еду и питье.

Такой обычай услужения душе усопшего, превратившийся в святую обязанность и предмет религиозного верования, отмечается не только у курдов.

     Подобное представление о загробной жизни существовало также у ингилойцев, согласно поверьям которых "душа умершего в загробном мире продолжает жить как и обычный человек в этой жизни, она также нуждается в еде, одежде и веселье."[36] Поверье о загробной жизни и обычай обеспечения душ умерших всем необходимым весьма характерны для хевсуров и пшавов. О семейных поверьях пшавов М.Ковалевский пишет: "Пшавская семья, как религиозное сообщество, представляет собой особый очаг. Связь между живыми и усопшими осуществляется необходимостью помнить и угощать их".[37]

     В основе подобных представлений лежат также общественные понятия о предметных и иных средствах существования. Так, езиды считали, что загробная жизнь аналогична их земной. Исходя из этого, езиды Снджара и по сей день вместе с умершим хоронят его оружие и другие принадлежащие ему предметы. Этот обычай отражает также и понятие о собственничестве, а именно: умерший должен был унести с собой хотя бы маленькую часть своей собственности, чтобы не остаться беспомощным в загробном мире.

     Представления о загробной жизни склонили первобытных людей к такой крайности, что вместе с умершим хоронили и его жену, чтобы она была неразлучна с ним и на том свете. И свидетельством этого ритуала явля­ются совместные захоронения мужчин и женщин, обнаруженные при археологических раскопках во многих странах мира.

В похоронных ритуалах курдов-езидов распространен обряд КОТАЛ.[38] Во время похоронного шествия на кладбище впереди процессии под уздечку вели коня, увешанного оружием и одеждой усопшего. У езидов этот обычай означал, что конь и на том свете пригодится своему хозяину, что в загробном мире он будет таким же неразлучным и преданным   другом души усопшего, каким был и на этом свете. А значит, нельзя душу хозяина лишать его любимого скакуна, который в течении всей его жизни служил ему верой и правдой. В этом и заключается мотив того, что у езидов считалось обязательным атрибутом участие коня в похоронной процессии.

     Ритуал КОТАЛ осуществлялся только во время похорон умершего мужчины.

     В курдской словесности сохранились ряд ярких выражений, указывающие на существование таких явлений. Например: "Bira ruhê min bi tera here mezel" (Пусть моя душа вместе с тобой отправится в могилу) или "Bira meytê min bişewite, le ruhê min bighîje te" (Пусть сгорит мое тело, лишь бы моя душа присоединилась к тебе).

Существовали и другие обычаи, связанные с представлениями о загробной жизни. К примеру, женщина, ставшая вдовой, и остальные женщины рода, считающиеся пзмамами усопшего, стригли себе волосы и погребали   вместе с телом покойного. Кроме того, в качестве символического принесения себя в жертву, наносили себе телесные повреждения – до крови царапали себе лица, обеими руками били себя по голове и т.д.

 

 

 

КУЛЬТ  ПРЕДКОВ

 

     Поклонение предкам непосредственно связано с анимистическими взглядами курдов-езидов. Они считали, что после смерти их души невидимым образом общаются с предками, родоначальниками и праотцами. Такое понимание вещей мы видим в курдском фольклоре. В сказке "Шамо и Наме" муж Шаме – Намо – умирает. Азраил переселяет его душу в рай. Шаме остается одна, ей становится тягостно жить и ей хочется умереть, но Азраил отказывается забирать ее душу. Тогда она на могиле мужа разводит костер, бросается в огонь и сгорает. Тем самым она хотела воссоединиться с душами мужа и предков.

Культ предков у езидов на первый план выдвигал поклонение праотцам и родоначальникам, но только тем, кто  пользовался авторитетом и уважением среди соплеменников и других племен и родов. Порой их даже обожествляли.

     В курдской мифологии патриарх Эзди, проотец езидов, усматривается как собирательный образ, обладающий могучей силой, способный за день сокрушать войска, уничтожать города и села, а затем, оседлав коня, взмыть в небо. В мифологии Эзди сильно возвеличен, согласно которой он сначала царствовал на земле, но потом, как и Зевс у древних греков, поднялся на небеса и оттуда уже стал править и землей и небом.

     В многочисленных курдских каулах патриарх Эзди показан как обожествленный предок езидов. Похожее поклонение предкам отмечается и у армян. По мифологии праотец армян Айк считается богом-отцом, а его внук Торк Ангех – богом войны. Праотцу и его внуку присвоены божественные свойства и поэтому они возведены в ранг богов.

     В мифологии курдов-езидов праотцу Эзди приписаны такие же божественные свойства. Считается, что души всех езидов в загробной жизни обязательно должны быть неразрывно связаны с его душой. Поэтому в дни праздника в честь своего праотца Эзди езиды в знак самопожертвования держат трехдневный пост. Пережитки этого обычая можно увидеть и в настоящее время. Езиды считают, что они обязаны помнить своих предков и беззаветно почитать их, своего патриарха и представителей умершего старшего поколения, а также их души называют КАЛ У БАВ /отцы и деды/. Армяне своих предков называют НАХНИНЕР, русские – ПРЕДКАМИ, а римляне – МАНЕС.

     По толкованию езидских шейхов души предков в загробном мире нуждаются в тех же материальных и духовных ценностях, что и живые люди на этом свете. На основании такого понимания езиды считали необходимым удовлетворять все потребности душ своих предков, чтобы они не сердились на своих пзмамов, а при необходимости защитили соплеменников от бед, обеспечили им успех на поле в сражениях, помогли в осуществлении кровной мести и т.д.

     Если подходить к рассмотрению этого вопроса с материалистической точки зраения, то следует исходить из того, что культ пердков как у езидов, так и у многих других народов, сохранился благодаря почитанию их реальных образов.

    Вызывает интерес и культ ОДЖАХА[39]  у езидов, который неразрывно

связан с культом предков. Курды-езиды не могут себе представить оджах без предков и наоборот, предков без оджаха. Если в разговоре упоминался чей-либо оджах, то обязательно называлось также имя его хозяина -родоначальника данной семьи. Обращаясь друг к другу, езиды говорят:

"Пусть процветает оджах ваших отцов и дедов" (Bira şên be ocaxa kal ú bavêd te).      Почитание предков и оджаха в религиозных верованиях езидов занимает

важное место.

     Езиды обычно приносят клятву с упоминанием могил предков и имени основателя оджаха праотцов. Например, произносилось: "Клянусь отцами и дедами и их оджахом" (Serê kal û bava ocaxa wankim).

     Дом езидов, в очаге которого постоянно поддерживался огонь, считался родовым гнездом, очагом (оджахом) праотцев. Многие члены родовой общины в дальнейшем отделялись от главного оджаха и создавали свои семьи, но вместе с тем все члены рода должны были осознавать, что все они являются потомками данного оджаха, основанного руками родоначальника. Огонь в печи или очаге надо было поддерживать постоянно.  Если вдруг огонь угасал, то считали, что данная семья или род вместе со своим оджахом, членами семьи и домашним скотом стоят на краю гибели.

     У езидов имеется множество как проклятий, так и благословений, в которых ярким образом отражены эти мысли. Проклиная кого-то, езиды произносят: "Да разрушится твой оджах" (Ocaxa te xirabbe)   или "Да разрушится оджах твоих отцов и дедов" (Ocaxa kalbava te xirabbe).

     В случае благословления говорят:  "Да поможет бог птоцветанию твоего оджаха" (Xudê ocaxa te şênke) или  "Да пребудет длань Малакетауса над твоим оджахом'' (Bira destê Melekêtaûs timê ser ocaxa tebe). Существуют и другие высказывания, которыми возвеличивается значимость оджаха. Например, при уважительном обращении одного езида к другому, говорят: "Да буду слугой оджаха твоих отцов и дедов" (Xulamê ocaxa kalbavê teme)

или "Пусть всегда процветает оджах твоих отцов и дедов" (Ocaxa kalbavê te time şên be)  и т.д.                                                          

     После постройки нового дома и переезда в него первым делом разжигается тандур.[40] Обычно из тандура старого дома берется тлеющий уголек, который принимается из рук старейшины и переносится в новый дом для разжигания тандура. Именно с момента принятия уголька из рук старейшины /малхое мале/ начиналась жизнь новой семьи.

     Похожее явление отмечалось и в поверьях русских. В Саратовской области при вселении в новый дом становились лицом к старому дому и

обращались к домашнему духу /домовому/ со словами: "Эй, дух дома, пойдем жить к нам."[41]

         Езидами оджах был освящен до такой степени, что они уверены были в его сверхъестественной силе, способной раздвигать и смыкать его стены (здесь имеются в виду стены дома). Эта мысль ярко выражена в сказке «Кто могущественней».

 Выказывая уважение предкам своей невестки, старейшины обычно говорили: "Наша невестка из неплохого оджаха" (Bûka me ji ocaxa kal û bava xirab nîne) Родители, благословляя своих детей, произносили: "Да пребудут с вами молитвы ваших отцов и дедов" (Duayê kal u bava ser we be).

     Итак, оджах езидами был возведен в ранг некоего священного мавзолея, с которым неразрывно связано почитание предков или домашнего духа. По представлению езидов, их праотец, став святым для них, превращался в некую силу, оказывающую покровительство всему роду или семье.

У езидов обязанность по обеспечению сохранности и целостности оджаха возлагалась на МАЛХОЕ МАЛЕ (Главу семьи), который считался потомком родоначальника данной семьи. Поэтому в патриархальной курдской семье понятия оджах и предки равно как предки и оджах неотделимы.

 

 

 

КУЛЬТ        ДУХОВ

 

      Согласно представлениям курдов-езидов существуют добрые и злые духи, которые шныряют повсюду вокруг, летают в небе, а многие из них обитают под землей.

     Понятие зла и добра является краеугольным камнем дуалистического мировоззрения и стержнем зороастризма.

     По мнению езидов все приносящее пользу считается результатом добра, а все вредоносное – это результат зла.

     Поверье о существовании добра и зла овладевает умами и по сей день, и оно приобщилось к езидам не через зороастризм или христианскую религию, как полагают некоторые ученые, а возникло еще со времен первобытного общества.

     В курдской мифологии духи появляются в облике людей и животных, а порой и в виде приведений. Они присутствуют в жизни людей на протяже­нии всей их жизни.

     Езиды думают, что    злые духи всегда причиняют людям зло, стараются навредить им и приносят смерть членам их семей. А добрые духи, наоборот, всячески оберегают их,  защищают от злых духов и их козней. Поэтому они считают, что надо поклоняться   добрым духам, а причитающуюся им долю еды отдавать беднякам и обездоленным людям, иначе добрые духи могут разозлиться и прекратить борьбу со злыми духами, или вовсе уйти в сторону.    В прежние времена все члены курдской семьи от мала до велика старались выстраивать линию своего поведения и каждодневные дела в таком порядке, чтобы не сердить добрых духов и не лишиться их покровительства. Дабы   не разозлить добрых духов и заручиться их благосклонностью, езиды, обычно, совершали обряд жертвоприношения в их честь, а некоторые прибегали к НИФШТУ[42]  чтобы отвести от себя вредоносные намерения злых духов.

     Помимо духов предков и оджаха-хранителей семейного очага-у каждой отдельно взятой езидской семьи или же рода были также свои отдельные святые духи, под опеку которых езиды всецело вверяли членов всей семьи, дом, скот и все остальное имущество. Таковыми, например, считались МИЛИАКАТЕ МАЛЕ (добрый домашний дух), ГАВАНЕ ЗАРЗАН (покровитель крупного рогатого скота), МАМЕ ШВАН (покровитель мелкого рогатого скота) и т.д. Чтобы заручиться их благосклонностью и умилостивить их, езиды в определенные периоды времени, главным образом в дни БАРАНБАРДАНА[43] (Beranberdan) и овечьего окота приносили в жертву заранее выбранного для этой цели жертвенного барана или другое животное. При этом они одновременно держали однодневный пост.

     Езиды думали, что СТЕР[44] в доме – это обитель домашнего духа,

который в основном в ночное время в случае какого-нибудь происшествия подает голос, разговаривает с другими добрыми духами и борется со злыми духами, препятствуя их проникновению в дом. А если в дом забрались воры или разбойники, то он начинает подавать голос и будить членов семьи, но до того как они проснутся и возьмутся за оружие, он принимает облик чудовища и начинает пугать злодеев, чтобы они не переступили порог дома.

     Похожее поклонение добрым духам мы видим также у многих других народов. Васпураканские армяне верили, что домашние духи обычно имеют облик змея, гурий или ремесленника, которые живут в стенах дома, на чердаках, в подвалах и время от времени появляются перед членами их семьи. Все члены семьи относились к ним с большим уважением и верили, что благополучие их семьи зависит от воли духов.

     В Верованиях осетин тоже присутствуют духи, считающиеся охранителями их домов, которые появляются в образе юношей, девушек, белых ягнят, козлят и других животных. Осетины считают, что духов способны видеть только волшебники и маленькие дети, причем только в новогоднюю ночь, потому что дети никаких представлений о духах не имеют[45].

     По представлениям езидов существуют также добрые духи-бродяги, которые всегда доброжелательно настроены к людям. Они, в сравнении с домашними духами, обладают гораздо большей силой, наделены божественными свойствами. Они созданы помогать не только езидам, но и другим народам. Одним из них является дух по имени Ибрагим Халил. По убеждению верующих, он призван оберегать от происков злых духов СУФРУ[46]  их дома. Поэтому по окончании трапезы езиды благодарят за угощение и произносят благословляющие слова: "Да пребудет милость Ибрагим Халила с этой суфрой" (Bira rehma Ibrahîm Xalîl Li ve sfrêra be).

     В верованиях езидов присутствует помогающая беременным женщинам при родах Хатуна Фархан[47], а также другие добрые духи, которые в течении 40 дней после рождения ребенка не покидают дом с целью уберечь младенца и роженицу от духов зла. Езиды верят, что наряду с добрыми духами повсюду витают и злые духи, являющиеся врагами всех людей, в том числе роженицы и ее ребенка.

     Чтобы уберечься от коварных намерений злых духов роженица и ее ребенок целых сорок дней не выходили из дома.

Ассирийцы, чтобы отвадить злых духов от роженицы, кинжалом чертили линии в виде креста и прятали под ее подушку кинжал и евангелие.

     С той же целью грузины Кахетии клали под подушку роженицы нож или кусок железа[48], а у хевсуров роженица в течение 40 дней не должна была выходить из хижины[49].

Верующие курды-езиды утверждают, что в случае отсутствия Хатуны Фархан рядом с роженицей злые духи, воспользовавшись моментом, могут вырвать сердце и легкие у неё и младенца. В прежние времена езиды не купали ребенка сорок дней, объясняя это тем, что в воде водятся духи зла, которые

могут причинить ребенку вред, а через сорок дней у этих духов сила исчезает. Ребёнка в первый раз купали по прошествии сорока дней, во время купания на голову ребенка сорок раз ложкой лили воду и приговаривали:

 

Сороковой ушёл сам,

А ребенок остался нам.

 

Çila Çû xwera.

Zaro ma mera.

 

     Эти предрассудки зачастую приводили к тому, что дети из-за отсутствия элементарных норм гигиены страдали тяжёлыми заболеваниями.

     Это чисто бытовое явление приобрело мистическую окраску,  болезнь и смерть ребенка, равно как и его выздоровление, езиды связывали с действиями злых и добрых духов. Соблюдение роженицами этого обычая «сорока дней» частично сохранился и до наших дней в некоторых религиозных семьях курдов-езидов.

     Чтобы отвадить злых духов от роженицы езиды прибегали к шумовым действиям: стучали, били в барабаны, издавали разные крики и т.д. К примеру, совершались также следующие действия:

  1.Если роженица или кто-то из больных   терял сознание, то производился выстрел из ружья.

  2.К роженице, потерявшей сознание,  подводили лошадь и заставляли ее ржать. Это должно было напугать злых духов и отогнать их от роженицы.

  3.Вокруг постели роженицы раскладывали железные предметы   и на пальцы рук надевали кольца, думая что это не позволит ей потерять сознание.

  4.В правую руку роженицы вкладывали кинжал.

  5. Забивали козу и ее печенку   выбрасывали наружу через дымоходное отверстие в потолке (kulek) . Езиды верили, что тем самым они обманывают злых духов, которые схватив козью печенку, сразу же убегут прочь от роженицы, думая, что им попалась ее печень.

     По представлениям езидов злой дух высокого роста с тонкой талией и маленькой головой, пальцы рук и ног длинные, а тело покрыто шерстью.

     Езиды   были уверены, что обителью нечистых сил и прочих злых  духов являются ущелья, пустыни, камни, скалы, пропасти и темные углы, а  добрые духи живут в лесах, садах и цветущих долинах.

     Анимистические взгляды езидов привели их к той мысли, что духи водятся везде –  в поле, ущельях, в горах или темных углах, что они могут проникнуть в человеческое тело через его живот и превратить его в жадное, ненасытное и бесовское существо. По их представлениям, поселившийся в животе ненасытного человека дух постоянно ест и пьет вместе с ним, отбирая у того часть еды, и именно по этой причине ненасытный человек всегда ест много. Об обжорах езиды говорят:  "Глядя на него можно подумать, что вместе с ним едят и духи (Tu dibêjî cin pera duxun).

     По поверьям езидов существуют также духи-обманщики, которые похищают детей. Заблудившегося ребенка называют ДЖИНАБЕРИ (похищенный духом). Но "похищенных" детей   духи не губят,  они несколько дней держат их у себя, играют с ними, танцуют, веселятся и в конце концов приводят их домой.

     В свадебных обычаях езидов существуют обрядовые действия, которые, якобы, направлены против злых духов и их козней, способных   сделать молодоженов несчастными, лишив их семейной жизни и радости. Эти обрядовые действия выражались в следующем: если вдруг жених в брачную ночь утрачивал мужскую силу,  езиды говорили, что "его настиг удар злых духов" (cin lexistin), или "его повязали"(hatîye grêdan), и чтобы избавиться от злонамерений духов, в первую брачную ночь перед входом в  хийат[50] (xîyet) ставили двух старух с железными предметами в руках. Они должны были находиться там до окончания брачного таинства.

     С той же целью на руки молодой невестки надевали браслеты.

     Бесплодие тоже езиды объясняли происками злых духов. Дабы не остаться бесплодной,  курдянка вместе с молодым мужем на некоторое время переезжала к своим родителям. В случае бесплодности мужа он ради   спасения себя от злых духов сносил свой дом и строил другой, но уже на другом месте.

     По мнению езидов существует также жестокий злой дух Кабус, который в любое время как днем так и ночью мог душить людей. Похожий дух известен и в верованиях   буланыхских армян.[51]     Неподвижность человека езиды приписывают проделкам Кабуса, который, якобы, ночью приходит к человеку, садиться ему на грудь и начинает душить. Чтобы спастись от Кабуса надо было про себя произнести имя Малакетауса.

     У езидов злым духом считается и СИБАТ (Sibet) – дух стужи и пурги (сибатом курды называют февраль месяц). По езидским поверьям, Сибат со своими детенышами в феврале месяце с яростью кружит над селениями, неся с собой стужу и вьюгу, а вместе с ними и болезни со смертью. Чтобы изгнать Сибата из своих селений, езиды обращались к Малакетаусу с просьбой: "О, Малакетаус, избавь и спаси меня от Сибата" (Ya Melekêtaûs tu min ji sibetê xilazke). Езиды утверждают, что с уходом Сибата стужа и пурга отступают, появляются призна­ки пробуждения природы и прихода весны, из-под снега выползают первые подснежники, радуя людей и животных.

     Злыми духами езиды считают и дэвов, которые в верованиях других народов присутствуют в качестве демонов. У езидов они выглядят как неповоротливые и глупые великаны, обладающие могучей физической силой, благодаря чему они могут поднять огромные валуны и швырнуть их очень далеко. В народных сказаниях они изображены как монстры, истребляющие целое войско и все живое, под ногами которых дрожит земля. По представлениям езидов, дэвы очень хвастливы, и именно по этой причине они нередко попадаются на уловки и в конечном итоге погибают. Они тоже, как и другие духи, обитают в ущельях, пещерах, расщелинах скал и т.д. Езиды утверждают, что у коней дэвов огненные гривы и они за час могут преодолеть не одну тысячу верст.

     В верованиях курдов-езидов мы сталкиваемся с разными дэвами. Есть и такие, которые несмотря на свой отрицательный образ в умах людей, иногда притворяются добродетельными и ангелоподобными существами, выискивают среди людей красивых девушек и похищают их, чтобы жениться на них. При этом дэвы выполняют все капризы девушек, дарят им красивые наряды, дорогие украшения, угощают разными яствами, одаривают разными другими благами. Езиды считают, что если дэвы могут жениться на женщинах появляясь в человеческом облике, следовательно молодые герои могут реально вступить с ними в схватку. Согласно сказкам, юноши проникали в логово дэвов, убивали их и освобождали своих девушек из неволи.

     Согласно немецкой мифологии, эти дэвы походили также на разных животных, которые сражались с людьми и богами.[52]

     Езиды считают, что если дэвы могут жениться на человеке, значит они обладают всеми человеческими качествами и в повседневной жизни совершают те же поступки, что и люди. Это ярко отражено в многожанровом курдском фольклоре.

     Вся деятельность дэвов направлена на завладение миром, но если их умилостивить, то они добреют и могут стать человеку дастабраком (побратимом), оказывая ему всяческую помощь.

     В курдской мифологии подобные дэвы отнесены к небесным силам и обожествлены.

     По свидетельству В.Вундта, таким обожествленным дэвам поклонялись древние литовцы и латыши, которые для задабривания дэвов раз в год совершали обряд жертвоприношения.[53]

    В верованиях езидов можно встретить и другие виды дэвов. имеющие удлиненные формы тела и тонкие спины, которых называют РАШЕ ШАВЕ (Чернота ночи). Эти дэвы из своих убежищ – скал, гор и пещер – выходят только ночью. Их тело черного цвета, и именно поэтому их называют Раше шаве. Ростом они так высоки, что увидеть их головы невозможно. Человек, встретившийся с Раше шаве непременно должен был поклониться ему до земли и попросить его не причинять ему вреда. Дэвы Раше шаве после долгих ночных скитаний сильно устают, забираются к себе в пещеру, сворачиваются в клубок и засыпают.

     Наиболее злыми и жестокими духами считаются ЗБЕНИ, которые внешне похожи на древнегреческих циклопов. У них всего один глаз, который расположен чуть выше лба. По утверждениям шейхов и пиров[54], Збени созданы и призваны избивать и терзать всех тех, кто на этом свете проявил непокорность, непослушание и непочитание в своих отношениях со своими хозяевами, вождями племени, ага и беками (князьями) и духовенством. Если их разозлить, то они могут одним ударом лишить человека рассудка и превратить его в безумца. Предводители езидов и непосредственные защитники их интересов – представители духовенства,- поучали простой люд и проповедовали, что они по воле Малакетауса со смиреной покорностью обязаны исполнять все требования своих хозяев, иначе после смерти уже в загробной жизни их души будут обречены на вечные муки и побои со стороны Збени.

     По представлениям езидов, душа иногда превращается в дух и наоборот. Они считают, что душа, покинув тело, может порвать с ним всякие отношения и превратиться в самостоятельное существо. Душа человека, покинувшая тело с помощью Азраила, может находиться везде, переселиться в тела животных, в растения, в жилище своих единокровных соплеменников, в леса, в стога сена, в воды рек и озер. Езиды думали, что души грешников, жадных, жестоких и богатых людей, живущих на этом свете в свое удовольствие за счет других, превращаются в пугающий людей дух, который появляется в облике зверя. Подобных видоизмененных духов называют ГОРНАПШИК[55].

     По утверждениям верующих езидов горнапшики обычно появляются посреди дороги в облике черных лис и начинают пугать путников. Если же путник едет верхом на коне, то они запрыгивают коню на круп, обвиваются вокруг шеи всадника, начинают бить и целовать его, сбрасывают с седла, опять поднимают и усаживают в седло и так далее. Застигнутому врасплох человеку становится не по себе, он начинает паниковать и терять чувство реальности, но вместе с тем осознает, что стал жертвой горнапшика. А порой горнапшики появляются в виде призраков.

     Житель с.Гялто Талинского района, ныне покойный Айби уверял, что если злой дух влюблялся в девушку, у которой был возлюбленный, то он из ревности и с целью завладения девушкой мог неожиданно ударить юношу и превратить его в ДЖЕНАКАТИ[56](Ginaketî).

     Езиды считают, что духи шныряют повсюду, что они летают в небе и невидимы, но их иногда могут видеть только дети и собаки. Злые духи могут вселиться в человеческое тело и стать причиной его болезни. У курдов-езидов ответа на вопрос о том, каким образом духи могут проникнуть в человеческое тело, если он еще жив и в нем еще теплится его душа, нет.  По иx мнению душе жестокого человека, превратившегося в дух, ничем невозможно угодить, с ними можно бороться только с помощью добрых духов. Езиды твердо верят, что добрые духи всегда готовы помогать людям, избавлять их от бед и опасностей.

     Такое представление о добрых духах ярко отражено в материалах курдской словесности, где добрые духи в отличии от злых выглядят победителями и поучают людей не совершать плохих поступков.

     Герой сказки "Дерево" Mирмыx, отправляясь на поиски страны бессмертия и живой воды, встречается там с некими тремя сестрами-духами и становится им дастабраком (названным братом). Как-то сестры отправляются на прогулку и предупреждают дастабрака не взбираться на красное дерево, но Мирмых не послушался их, вскарабкался на дерево и получил травму.

     Такие духи, которых езиды называют ГУРИ-ПЕРИ (horî-pêrî) порой становятся названными сёстрами (xûşktî dikin) героев. По словам езидов, все гури-пери относятся к женскому полу, они добры и всегда помогают людям. Большая их часть обитает в родниках, морях, лесах, горах, полях и пещерах, они днем и ночью кружат в семи слоях неба, танцуют и поют. В курдском фольклоре гури-пери выступают в человеческом облике, даже бывает так, что они выходят замуж за реального человека.

     В отличии от морских злых духов, поднимающих шторм, гури-пери спасают потерпевших кораблекрушение мореплавателей. Они ведут ожесточенную борьбу с вызывающими шторм и бурю духами, чтобы уберечь корабли и людей от гибели.

     Езиды утверждают, что гури-пери часто спасают людей и в зимний период во время пурги, выручая сбившихся с пути путников. Их они выводят на дорогу и сопровождают до самого дома. Лесные гури-пери обитают в дуплах и на ветвях деревьев, холод и ветер им нипочем. По всей вероятности, это явление связано с культом животворного дерева, о чем будет сказано ниже.

     Гури-пери, в отличие от злых духов, которых трудно умилостивить, приносят людям счастье, радость и спокойствие, а также придают им силы жить и трудиться. Подобное содержание царит во многих курдских сказках.

     Среди абсолютно всех езидов дух Фаллоса считается добрым, его называют МИЛИАКАТЕ КАНДЖ (Milyaketê qene)[57] Культ фаллоса очень древний, исходит из общих анимистических взглядов и касается сферы половых органов человека.

     Первобытные люди, не имея никаких представлений об анатомическом строении своего тела, тем не менее придавали мужским и женским половым органам священное значение. В этой связи в период беременности женщины и во время родов исполнялись различные магические действия и ритуалы. Еще до наступления беременности езиды приносили в жертву барана и взывали к Милиакате кандж подарить женщине ребенка.

     Фаллос у многих народов мира считался оберегом от сглаза и происков злых духов.

     Культ Фаллоса езиды не представляли себе без совершения магических действий, религиозных обрядов и жертвоприношений, так как считали, что от этого зависит деторождение.

     Многие курдянки-езидки любили носить на груди фаллосоподобные украшения из позолоченного серебра, которые назывались БАЗБАНД. Похожие украшения курдские старухи носили до 30-х годов 19 века.

     Культ Фаллоса соприкасается непосредственно с обрядом обрезания. При обрезании священнослужители обращались к Милиакате кандж со словами: "Милиакате кандж, одари плодовитостью" (Milyaketê qene, bereketê bide) или "Милиакате кандж, да прибавиться юноше сила"(Milyaketê qene, bira zêdebe qewata vî kurî)

     Обряд жертвоприношения по случаю обрезания с целью умилостивить духов встречается также у аборигенов Кикуйю в Восточной Африке, которые, как и курды, обрезание делают мальчикам, достигшим 10-12 лет. Чтобы задобрить духов аборигены Кикуйю совершали два вида ритуала. Во-первых, они приносили в жертву козла, после чего каждый из готовящихся к обрезанию мальчиков получал из рук своих родителей по кусочку жертвенного мяса как залог придачи ему необходимой силы и надежды на обеспеченную жизнь. Во-вторых, они обращались с ритуальной молитвой к всемогущему духу, без помощи которого невозможно добиться успеха, славы, мужества и победы, и от которого зависело, будут ли они иметь детей, быков и овец. А кого же еще как не НГА[58] надо было просить об этом, являющегося источником всех благ и плодовитости!?

     Существование культа добрых и злых духов являлось характерным признаком в верованиях народов Закавказья. В армянской мифологии добрыми духами считались АРАЛЕЗЫ[59], которые могли оживлять павших на полях сражения героев.

     Культ подобных духов существовал и среди езидов, их они называли МИЛИАКАТЕ ПИФДЕКЕН (Milyaketê pifdikin)[60],  которые в отличии от армянских аралезов не зализывали погибшим раны, а вдували в них воздух через рот.

      Соответствующие мысли о существовании оживляющих людей духов встречаются в курдских сказках.

     Так, в курдской сказке "Басо" ее герой по имени Басо вступает в схватку с похитившими его возлюбленную дэвами. Убив двенадцать из них, он и сам погибает. Милиакате пифдекен   внемлет мольбам его возлюбленной             Бадил, дует Басо в рот и оживляет его. Образ похожих духов, которые оживляют людей, встречается и в грузинской мифологии.

     Езиды, одержимые такими анимистическими взглядами, чтобы уберечься от козней злых духов прибегали к различным средствам: посещали святые места с молитвами на устах, по разным поводам обращались к святым оджахам, совершая там обряд жертвоприношения и иные ритуалы.

     Одним из таких святых оджахов с названием "МАЛА ДЖИНТАЙАРА" /ДОМ ДЖИНТАЙАРА/ находится в деревне Большой Мирак Апаранского района.

     В Мала джинтайара хранилась "волшебная розга" /Шива Кудрате/ (şiva qudratê), которой один их шейхов хлестал приведенного туда душевнобольного человека для изгнания беса из его тела и "излечения". В исполнении шейха этот так называемый ритуал выглядел следующим образом: Шейх беспрестанно хлестал розгой по оголенному туловищу больного, требуя от него назвать имя злого духа, который вселился в него, терзает и мучает его. Естественно больной никого назвать не мог за отсутствием такового. Избиение продолжалось до потери больным сознания. Одновременно, пока продолжался ритуал изгнания беса, во дворе резали жертвенного барана. По окончании этих действий шейх своей слюной протирал больному лоб, надевал на него одежду, наматывал клубочек из шерстяных ниток и привязывал к одежде больного. По нашему мнению, последнее магическое действие пересекается с культом тотемного животного – овцы, поскольку овцы и овечья шерсть и по сей день для езидов священны.

Кроме принесенного в жертву барана родные больного отдельно дарили оджаху Мала Джинтайара бычков и овец. Даже самый неимущий езид обязан был подарить этому оджаху своего последнего животного.

Шейх упомянутого оджаха, используя имя священного для езидов Джинтайара, получал в виде подношения   целые стада овец.

Оджах Мала Джинтайара, родоначальником и главным лицом которого считался шейх Араб, являлся основным священным местом паломничества курдов-езидов Закавказья.

Согласно езидским поверьям, добрые духи могут появиться и в облике незнакомых гостей. Гость у езидов считается МЕВАНЕ ХОДЕ /божий посланник/. Чествование гостя и гостеприимство в жизни курдов-езидов и многих других народов одновременно отражали степень экономического положения конкретной семьи. Например, хозяйка знатного рода в знак проявления большого уважения к гостю готовила еду и питье для него отдельно. В появлении гостя езиды видели некую таинственную миссию, его принимали с уважением, как посланника бога. По представлениям езидов, гость присылается к ним богом с намерением проверить степень их благосостояния и гостеприимства.

Езиды утверждают, что и ангел смерти Азраил тоже иногда появляется в облике гостя, который потом ночью забирает душу больного и исчезает.

     В курдском многожанровом фольклоре имеются соответствующие материалы, в которых показано, как остановившегося у езидов гостя потчуют разными яствами и напитками, допоздна ведут с ним задушевную беседу, а когда все ложатся спать, то гость внезапно бесследно исчезает.

     В сказке "Ало" героем повествования является дух, который приходит в гости к одному из богачей по имени Бадире Амо. Этот богач владеет 3000 голов овец, однако никому из обратившихся к нему за помощью соплеменников он ничем не помогает. Малакетаусу его поведение не нравится, и он посылает к Бадиру в гости одного из духов в человеческом облике, чтобы тот испытал его.

Гость во время беседы спрашивает Бадира, помогает ли он чем-нибудь своим соплеменникам или нет, но в ответ слышит следующее:

-Нет, бог создал богатых богатыми, а бедных бедными. А если это так, то с какой стати богатые должны помогать бедным!?

     Посреди ночи гость Бадира исчезает. Спустя три дня после этого начался падеж овец Бадира. И только тогда члены семьи Бадира догадались, что в гостях у них был дух.

     Гостеприимство в суровых горных условиях имело огромное моральное и материальное значение для курдов. Посредством гостеприимства они оказывали друг другу моральную и материальную помощь, и без такового жителям отрезанных друг от друга горными труднодоступными местностями и большими расстояниями селений, было бы чрезвычайно трудно перемещаться из одного места в другое.

     В жизни ненцев, проживающих в условиях холодной тундры, гостеприимство играло большую роль.

     "Одним из пережитков равнодолевого распределения является широко распространенный среди всех народов обычай гостеприимства. Этот обычай представлял собой один из видов взаимопомощи у первобытных людей и определенного уравнивания их в деле обеспечения потребительскими предметами"[61].

 

 

КУЛЬТ   РАСТЕНИЙ

 

     В верованиях курдов-езидов важное место занимает культ тотемных растений и животных.

     В жизни людей и их хозяйственной деятельности особенное место занимали деревья. Они давали человеку плоды и топливо, из дерева изготавливали мебель, орудия труда, всякую домашнюю утварь, строили дома, святилища, храмы и т.д. Таким образом, дерево для человека являлось одним из основных необходимых средств его деятельности. То же самое можно отнести и к другим растениям.

     Понимая смысл об их полезности, но не самой сути, люди фетишизировали отдельные их виды, и, выделив их в отдельную группу, превратили в предмет поклонения.

Некоторые курдские племена и роды нарекли себя названиями растений и животных: Габала, Мандыка, Пиваза, Маравиа или Баравиа и т.д.

     Подобное наблюдается и у других народов. К примеру, у русских существуют пришедшие еще из тотемного периода такие фамилии, как Волков, Соловьев, Орлов, Медведев, Львов, Васильков, Рябинин, Ромашкин и пр. Среди армян широко распространены собственные имена Езнак, Езник, Корюн, Вараз, Арцвин, Шушан, Цахик, Реган, Манушак и т. д.

     Некоторые американские индейцы в качестве имен носили названия волка, медведя, оленя, совы, сокола и другие имена[62].

     Почти все народы, больше всего из растительного мира, почитали дерево, считая его животворящим.

Среди езидов распространено было поклонение ДАРА БИЕ /ели/. Они считали ель символом богатства, плодородия, удачи и избавления от неприятностей и болезней. Дух ели назывался МАЛАКШАХ.

     Похожие представления о духах деревьев существовали также в верованиях хевсурских грузин, называющие их Георгием.

     Перед трапезой хевсуры произносили молитву: "0, Георгий, ангел дуба, да возвеличит тебя Господь за этим накрытым столом с чашами вина и зажженными свечами!"[63]

     В основе всего этого лежит понимание значения растительного мира в жизни людей.

     Все это в период родоплеменного общества являлось тотемом. Езиды думали, что в чреве деревьев и растений прячутся духи, которые даруют животному и растительному миру жизнь, наделяя их душой, одновременно следя за их развитием. Эти духи через деревья одаривают людей благами жизни, исполняют их заветные мечты и желания, за что езиды прозвали такие деревья ДАРЕ МРАЗА /букв. "Дерево мечты и желаний"/.

     У курдов-езидов есть посвященный дереву праздник, который отмечается ежегодно весной. В этот день люди приходят к почитаемому дереву с заранее приготовленными угощениями и жертвенными животными, совершая там обряд жертвоприношения в честь дерева и другие ритуалы. Весь процесс данного обряда называется БНДАРУК. Один из таких почитаемых деревьев Бндарука растет на склоне горы Галтахчи южнее от одноименного села в Апаранском районе Армении. Сама гора и дерево считаются священными. Каждый езид, пришедший на праздник Бндарука, после исполнения обряда жертвоприношения, обращался с просьбой к духу ДАРЕ МРАЗА со словами: "0, Малакшах, исполни мою мечту и приведи меня к ней".

     Влюбленные девушки, обращаясь к дереву, просили:

 

Darê, dara mraza,                                                    

Darê, dara nexweşa,                                                           

Melekşah bikûr                                                          

Tu miraza min bike.

                                                          

О, дерево, древо желаний,                                                           

О, дерево, древо больных,                                                          

О, добрый Малакшах,                                                          

Исполни мою мечту.

 

После этого они выпивали воду из источника возле дерева, брали щепотку земли и клали себе в рот, продолжая молиться и просить Малакшаха.

     Возможно, этот обряд является пережитком существовавшего в период первобытного общества культа воды и земли, который пересекается с культом животворного дерева.

     Существовавший у курдов в прежние времена обычай привязывания лос­кутков ткани от своей одежды к веткам священного дерева, по нашему мнению, также являлся одной из форм жертвоприношения. Во время празднования Бндарука большинство езидских паломников отрывали от своей одежды лоскутки ткани и привязывали к веткам дерева. Этот обычай имел символическое значение того, что заручиться благосклонностью духов можно не только принесением в жертву животных, но и дарением Малакшаху одежды, что бесплодная женщина наконец забеременеет и родит ребенка, что бедняк разбогатеет, что больной пойдет на поправку, а влюбленные сердца соединятся и найдут свое счастье.

     Среди армян тоже имело широкое распространение понятие о животворящем дереве. Оно в разных Формах продолжало существовать до последнего времени и по смыслу привязывалось к понятию плодовитости. Существовали отдельные леса, рощи и деревья, которые считались священными. Особенно достойны внимания так называемые деревья с названиями "дерево зятя", "чабрец" и др., которые   дарили молодоженам[64].

     Езиды Талинского района Армении во время свадебного торжества срезают с дерева ветку, украшают ее фруктовыми плодами прикрепляя в середине маленькую фаллосоподобную палочку. В момент, когда невесту вводят в дом жениха, друзья последнего у крыльца начинают потряхивать ветку над головами новобрачных, осыпая их фруктовыми плодами и приговаривая: "Да будут жених и невеста плодовитыми как это дерево и да наполнится их дом детишками" (Zava û bûk bira mîna vê darê bi bar bin, mala zavê tijî zaro bin)/ В данном случае потряхивание ветки дерева над молодоженами символизирует пожелания благополучия, плодовитости и счастья. В этом обычае отмечаются и элементы культа фаллоса.

     Культ поклонения дереву был распространен и среди всех курдов Персии, где путники привязывали к веткам деревьев разные лоскутки ткани. Каждый курд, дающий клятву или просящий исполнения его желаний, опускался на колени перед деревом, произносил молитву и завязывал узелки в надежде, что все его обещания и мечты сбудутся[65].

     Во время празднования Бндарука курдская молодежь, в том числе и молодожены, придя к священным деревьям, старались не причинять им вреда. Даже употребление в пищу плодов с этих деревьев считалось грехом. Это явление позволяет полагать, что у курдов на почитаемое ими дерево накладывалось табу, как пережиток культа тотемного периода. Во время празднования Бндарука езиды после жертвоприношения и исполнения других ритуалов приступали к круговым танцам «гованд». Вот один куплет из такой песни, в которой беспладная женщина просит духа дерева Малакшаха подарить ей ребенка:

 

Meleksah, tu dizani

Kunde didim bal te, tu dizani,

Ewledeki bide min, tu dizani,

Malaksah, tu dizani.

 

Малакшах, тебе только ведомо,

Кланяюсь и молю тебя,

Подари мне дитя, Малакшах,

Это только тебе ведомо.

 

 

     Исполнение ритуалов и совершение жертвоприношений в честь священного дерева имели место у галлов[66] и многих других народов. Например, в Грузии пшавы рубку дров, особенно в лесу считали грехом[67].

Поклонение деревьям было широко распространено и среди армян,особенно был развит культ дерева с названием додон или сос[68]. У армян Варанды предметом поклонения являлось дерево с названием текеон[69].

 

     Езиды верили, что Малакшах живет и скрывается от глаз в дуплах и разных частях священного дерева. Поэтому запрещалось рубить эти деревья, ломать ветки, трясти их и есть плоды. К ним относились бережно и с трепетом.

В курдской сказке "Давреш" ее герой по имени Давреш испугался продолжить свой путь через лес, думая, что обитающие в дуплах деревьев разные духи могут навредить ему.

     В  другой сказке "Дастагул" юноша Бадыр хотел запустить стрелу в подбежавшего к дереву зайца, но дерево вдруг застонало и стало говорить с ним.

     По езидским поверьям при обрезке веток деревья издают странные похожие на стон звуки. Обитающие вокруг существа слышат эти стоны, и это означает, что дерево жалуется.

     Согласно верованиям гурийцев Грузии, духи болезней "Ужмури" обитают под ветками упавших деревьев, в дуплах, кустарниках и других влажных местах.[70]

     Культ священных деревьев и лесов существовал также у швейцарцев и литовцев. Считалось преступлением ломать ветки деревьев, растущих возле дома и вокруг деревни[71].

     Езиды считали, что весь окружающий их растительный мир   священен, что растения оказывают благотворное влияние на людей и, чтобы растения не утратили к людям свою благосклонность и продолжали помогать им, люди должны приносить в жертву в их честь домашних животных и исполнять соответствующие обряды. Толстоствольные священные деревья езиды называли ХНАБИРАН, их они причисляли к женскому полу и обращались с ними очень осторожно и бережно.

     Согласно верованиям курдов-езидов, духами деревьев и растений правит МИРЕ МЕША /Эмир лесов/,  который, как и славянский бог лесов Корала, обожествлен.

     Аборигены Кикуйи в Восточной Африке поклоняются одному из священных деревьев в честь бога леса Могамона[72].

     Примерно в пяти километрах от села Туркмашен в провинции Кахзвани в Западной Армении росла обнесенная оградой яблоня. Яблоки на ней были крупные, сочные и сладкие. Жители близлежащих деревень почитали ее, никто не срывал и не ел яблоки с этого дерева, так как считали эту яблоню Мире дара (эмиром деревьев). Как видим, люди воспринимали это дерево не только в качестве предмета поклонения,  но и видели в нем представителя всех деревьев, некую правящую и царствующую силу.

    По словам кавала Хусейна, езиды села Бадр Снджарского района Мосульской области /Ирак/ в одну из борозд вспаханного поля втыкали ветки деревьев в надежде, что этот ритуал приведет к богатому урожаю (автор зписал со слов кавала Хусейна в 1927 г. в с. Карвансара Артикского р-на).

     Культ священных деревьев отражен и в легенде "Адам и Хаве" /Адам и Ева/. Эта легенда безо всякого сомнения пришла к курдам от живущих с ними по соседству народов – армян,  персов или ассирийцев и передавалась из уст в уста.

     Легенда об Адаме и Хаве в курдском изложении гласит следующим образом:    В первоначальный период своей жизни Адам и Хаве были лишены многого, но они терпеливо успокаивали друг друга и всю свою надежду связывали с Малакетаусом,  надеясь на его милосердие, который в свою очередь всячески старался приобщить их к реальной жизни. Малакетаус постоянно навещал их и поддерживал,  но вместе с тем заклинал и предупреждал, чтобы они ни в коем случае не трогали какое-то дерево и не ели его плоды, которое росло в раю. Согласно легенде, к Адаму и Хаве в облике змеи явился один из злых духов и путем обмана заставил их съесть запретный плод. Малакетаус, узнав об этом,  пришел в ярость и изгнал их из рая.

     Как видим курдский вариант легенды мало чем отличается от еврейского, но в курдском варианте усматриваются признаки культа дерева. Это видно из того,  что когда обманутых змеем-сатаной Адама и Хаве Малакетаус вышвырнул из рая через стену, они, пролетев поверх стены, упали уже на другой стороне на ветви какого-то дерева, которые с треском стали ломаться, и дерево стало издавать стон. Дерево обратилось к Малакетаусу с жалобой, мол, ветви его поломались, и как теперь ему быть,  на что Малакетаус сказал:  "Я превращу тебя в предмет уважения и почитания для целого народа, ты будешь возвеличен и тебе будут поклоняться".

     Мифологическая история Адама и Евы отражена и в Коране, где сказано: "И ты, о Адам, живи с женой своей, и вкушайте вдвоем все, что хотите,  но не приближайтесь к этому дереву, иначе станете нечестивцами[73].

Культ деревьев существовал и среди европейских народов. В средневековой Германии и Франции отмечались так называемые праздники "Урожайность мая" или "Дерево урожая". Во время покоса на последнюю телегу грузили украшенную колосьями пшеницы ветку или целое деревце,  которые привозили в селение и втыкали в землю в   центре деревни. После этого начинали петь и плясать, устраивая хоровод вокруг нее. Из числа сеянцев у езидов базилик /реган/ считался священным растением.  Это одно из лучших растений,  придающий пище пряный вкус и аромат. Летом его использовали в свежем виде, а на зиму – сушили. Езиды зачастую подкладывали базилик под подушку больного,  но не ради аромата,  а чтобы изгнать злых духов. Для исцеления больного они готовили отвар из базилика и купали в нем больного.

Предметом поклонения являлось также зерно. Рассыпанное на земле зерно езиды собирали и клали себе   либо в карман, либо на высокую стену, чтобы не рассердить дух  ФРИКЕ НАН /Хлебный колосок/.

 

 

КУЛЬТЫ ДОМАШНИХ И ДИКИХ ЖИВОТНЫХ

 

     В многочисленных курдских этнографических и фольклорных материалах сохранились пережитки культы тотемных   животных: вола, быка, козла, собаки, кошки, лошади, волка; из пернатых – павлина, голубя, ласточки, скворца, аиста, журавля; из пресмыкающихся – змеи, лягушки и т.д. В период первобытного общества многие племена и роды нарекали себя названиями животных. И в наше время многие курдские племена носят названия разных животных, что свидетельствует о пережитках прошлого.

     В верованиях езидов из домашних животных   особое место    как тотем рода занимает вол – священное животное и рабочая сила.

Культ вола главным образом связан с земледелием, частично касаясь также культа солнца. В курдских верованиях   вол изображен в виде силы, которая борется со злом.

     Заслуживают внимания и   существующие у езидов определенные традиции, напоминающие о пережитках культа тотемных животных, связанных с культом вола. Курды-езиды над входом в свое жилище прикрепляли бычьи рога как символ плодовитости.  О волах и быках всегда говорили с почтением.

     Многие народы, в том числе и курды-езиды, вола,  таскающего плуг и переворачивающий пласты земли,  называли сражающимся  воином.

     В курдском напеве пахаря "Котан" говорится:

 

Паши соха,  землю поднимай.

Гони из нор мышей и змей.

 

Kotan rake, rake, rake,

Mişk û mera pera wer bike.

 

     Сам процесс пахоты и сева езидами рассматривался и как средство борьбы с духами зла. Пахарь громко пел,  обращаясь к Малакетаусу:

 

Serê kotanê dare,

Binê kotanê dare,

Melektaûs tu xweyke,

Gîsnê kotanêu megkerê.

 

Верх сохи деревянный,                                                        

Низ сохи деревянный                                                          

Малакетаус, спаси и сохрани                                                          

Лемех сохи и пахаря.[74]

 

     В напевах пахаря вол символизирует плодородие и силу, избавляющую от злых духов.

     В следующем отрывке из той же песни пахаря речь идет о битве лемеха сохи со злыми духами:

 

Serê kotanê rêye,                                                          

Bine kotanê rêye,                                                          

Piśtî Meleketaûs                                                          

Kotan şer dike peşya                                                          

Cina, belaye dide.

                                                        

У сохи спереди – дорога,

Сзади у сохи – дорога,

С помощью Малакетауса

Бьется соха с духами

И прогоняет их.[75]

 

     В песнях-молитвах пахаря упоминается имя Малакетауса, который оказывает помощь пахарю, сохе и волам. Соха в напеве пахаря считается не только орудием земледелия, но и средством совместной борьбы вместе с волами со злыми духами, которая уничтожает и стирает их с лица земли. И поскольку вол являлся тягловой силой и шел впереди coxи, езиды видели в нем некую силу плодородия, оказывающую покровительство земледелию.

     Во время принесения вола в жертву в святых местах его кровью бесплодной женщине обмазывали лоб, чтобы она забеременела. При использовании в ритуалах воловьей крови езиды произносили молитву в надежде получить в текущем году хороший урожай. Подобное явление встречается и в зороастризме, где бог Митра появляется на арене совместно с волом. В верованиях езидов Митру заменяет Малакетаус.

     Культ священного вола существовал также у древних греков и римлян.

    Таким образом в верованиях многих народов, в том числе и курдов-езидов, вол, как тотем, являлся предметом почитания. Об этом свидетельствуют многочисленные этнографические, фольклорные и археологические материалы. По представлению первобытных людей тотемы считались воплощением духа предков.

     Древние копты верили, что их души могут воплотиться в быке, крокодиле, овце и других животных. Индейцы и аборигены Северной Африки полагали, что после смерти   их души   переселяются в тело слонов[76].

     В прошлом курды в основном вели кочевой и полукочевой образ жизни, их главной хозяйственной деятельностью являлось скотоводство, и    поэтому не вызывает сомнения то, что они фетишизировали этих животных, которые в их верованиях стали тотемом. Бычков и козлят с необычными отметинами езиды Ирака и Армении в качестве дара преподносили священным оджахам.

     Из домашних животных курды-езиды больше всего содержали овец и коз. Не вызывает сомнения, что они фетишизировали этих животных, и в их верованиях овцы и козы также являются тотемами.

     Следы культа овцы /барана/ и козы можно обнаружить и в наше время в местах компактного проживания курдов в Армении.  Например, на кладбище в селе Малый Джамышлу на многих могилах установлены надгробия   в виде барана. Есть надгробия и в виде лошади.

     Курды-езиды Апаранского района Армении овечью шерсть называют БЫСК /клок шерсти/ и считали ее священной. Обычно если кто-то находил валявшийся на земле клок шерсти,  то тут же поднимал,  прятал под рубашкой или уносил домой и засовывал в щель между камнями стены дома.

Поздней осенью   в период БАРАНБАРДАНА в загон к овцам запускались бараны, на спины которых заранее краской наносились разноцветные отметины.

     В первый день баранбардана исполнялось множество ритуалов; чтобызаручиться благосклонностью Маме Швана брали клок бараньей шерсти и перемешивали с овечьей, дети начинали кувыркаться на земле, петь и весело плясать, прося покровителя овец Маме Швана увеличить в этом году приплод и т. д. Обрядовые песни и танцы в честь баранбардана несли в себе некий религиозный оттенок. В честь баранбардана пели:

 

Баранбардан, гей баранбардан,

Да будет плодовитым баранбардан,

Да поможет нам Маме Шван

Уберечь овец наших от бед и напастей.

 

Beranberdan, can beran berdan,

Bereket be beran berdan,

Bira hazir be Memê Şvan

Pezê me xweyke ji qede – bela.

 

    В песнях в честь баранбардана исключительное значение имело упоминание имени духа Маме Швана – покровителя овец и мелкого рогатого скота. Признаки типичного поверья встречаются и в других народных произведениях на тему об овцах.

     Заслуживает внимания также культ собаки среди езидов.

По верованиям курдов-езидов собака относится к так называемой шакаловидной породе животных, но в отличии от шакала она предана человеку, его дому, охраняет его скот от диких зверей и воров, является неутомимым помощником охотника. За эти качества люди взяли собаку к себе, ухаживали за ней, а шакала прогнали или уничтожили. Так гласит легенда. Не только курдами, но и многими другими народами сложено немало легенд о дружбе и преданности между человеком и собакой.

0 преданности собаки человеку у езидов существует следующая легенда:

     "Некогда праотец езидов Эзди в горах Снджара со своим войском вел сражение с арабскими захватчиками. Ночью, когда уставшие воины заснули, арабы решили тайно пробраться в лагерь езидов и напасть на них. Преданный Эзди пес по кличке Бохр заметил крадущееся войско арабов. Он бросился к своему хозяину и на человеческом языке предупредил его о приближении врага. Эзди велел собаке вести себя тихо и не лаять, а сам стал будить своих воинов. В то же время Бохр тихо подполз к арабскому военачальнику Усубу, набросился на него и стал рвать его в клочья. Среди арабского войска поднялась паника. И тогда Эзди бросил клич своим воинам: "Бейте их!" Тучи езидских стрел полетели в сторону арабов, поражая их одного за другим. В результате половина арабского войска погибла, а другая обратилась в бегство.[77]

     В другой курдской сказке "Охотник" ее герой вместе со своим верным псом отправляется на охоту. Вдруг появляются два льва. Охотник в панике от страха убегает и вскарабкивается на скалу с названием Карадаг и сверху видит, как львы набрасываются на его пса и рвут его на части. Охотник, увидев какая участь постигла его верного пса, не смог вынести все это и сам бросился со скалы, покончив собой.[78]

     Похожие легенды о дружбе человека и собаки существуют и у армян. Среди армян Гандзака распространена следующая легенда о собаке: "Изначально у людей жили волки, а собаки обитали в лесах. Как-то заболевшие собаки пришли к волкам и попросили разрешить им временно пожить вместе с людьми до их выздоровления, и чтобы они, волки, на это время вместо собак перебрались в лес. Волки пожалели собак и уступили им свое место. Прошло определенное время, собакам понравилась их жизнь среди людей, и они отказались возвращаться в лес".[79]

По мнению езидов лай собаки означал, что с небес спускаются ангелы или духи, так как считали, что собаки душой чисты и святы (bukurin), и поэтому они способны видеть спускающихся с небес добрых и злых духов. По представлениям езидов, черная собака может преследовать и прогонять злых духов. Стоит черной собаке залаять как злые духи в ужасе убегают. А когда к дому умирающего приближается ангел смерти Азраил, собака этого дома сначала начинает жалобно скулить,  затем вовсе замолкает и впадает в глубокую тоску.

     Убийство собаки у езидов считается большим грехом. Согласно одной легенде, некий езид убил собаку,  которая потом постоянно снилась ему. Время от времени она появлялась в человеческом облике и осыпала его проклятиями.

В верованиях езидов культ собаки связан также с почитанием душ умерших, что опять таки вытекает из их анимистических взглядов. Как уже сказано, собака, являясь преданным человеку животным, в езидском религиозном понимании воспринимается как бы покровителем рода и племени.

На основании упомянутых материалов можно предполагать,  что собака в период родоплеменного общества являлась тотемом – праотцом, и в то же время как курдами, так и другими народами была признана священным животным.

Заслуживает внимания и культ лошади в верованиях езидов,  пережитки которого восходят корнями к тотемному периоду. Во времена первобытного общества лошадь в жизни людей играла важную роль. Без лошади роды и племена не смогли бы наладить свою хозяйственную деятельность. В жизни и быту курдов, ведущих кочевой и полукочевой образ жизни, лошадь занимала особое место.  На лошадях курды перевозили с места на место свои шатры и домашний скарб. Конь был неотъемлемой частью человека во время охоты, при осуществлении кровной мести и на войне. Следы былого культа этого животного встречаются в материалах этнографических исследований и в фольклоре – в эпических поэмах, сказках,  народных песнях и т.д.

Нельзя соглашаться с мнением X.Самвеляна о том, будто "… лошадь всегда сопричастна к жизни героев только правящего и господствующего класса. Как сами эти лица, которые в своей жизни никогда не занимались трудом, так и лошадь в народном восприятии и понимании наделялась теми же характеристикам, что и их хозяева то есть не имеющая отношение к труду".[80]

Как в период родоплеменного общества, так и в дальнейшем при формировании последующих общественных устройств, лошадь всеми членами данного общества использовалась всегда.

     В материалах курдской словесности лошади изображены как животные, обладающие сверхъестественной силой, они рождены неукротимыми, умеют летать по небу и часто выручают попавших в беду народных героев. Порой лошади разговаривают с героями на человеческом языке и подсказываю им пути выхода из трудного положения, в котором оказался герой. Они активные участники во всех сферах деятельности курдов – в труде, в сражениях, междоусобных конфликтах, играх и соревнованиях /джрид/. Благодаря лошади народные герои могли проявить героизм и сверхъестественные качества.

     В курдской эпической поэме "Маме и Зине" конь героя поэмы Маме Алана по кличке Бор с виду был простым конем, но в пути он вдруг обретает сверхъестественные качества и выручает своего хозяина Маме Алана из трудных ситуаций. Герой поэмы Маме Алан, отправляясь в Джизире Ботан[81] на поиски красавицы Зине, которую он увидел во сне и влюбился, у родника встретил одну лживую, и коварную женщину, которая мыла там шерсть. Ее тоже звали Зине. Когда Маме стал расспрашивать ее о своей Зине и спросил, где ее можно найти, лживая и коварная Зине заявила ему, что она и есть та самая Зине, которую он ищет. Чтобы спасти своего хозяина от чар хитрой колдуньи, конь Маме Алана вдруг на человеческом языке взывает к своему всаднику и говорит:

 

Маме, ты разума лишился,

Это не та Зине, про которую молвишь,

Эта Зине – сестра Бакре Ауани,

Ничего хорошего от нее не жди.

 

Memé, tu lawikî dînî,

Ya tu dibêy ne ew Zîne,

Ew xuşka Bekirê Ewanîye,

Tu cara kar ji wê nîne.[82]

 

Кони в материалах народной словесности иногда изображены в облике имеющих сверхъестественное происхождение морских или небесных животных. Имея, скажем, морское происхождение, они подобно коню по кличке Шинбоз в курдской поэме "Джибри" или Куркик Джалали в армянском эпосе "Сасунди Давид" выходят из морских пучин и спешат на помощь народным героям.

Слово Шинбоз – это курдское словосочетание, состоит из слов Шин -синий, и Боз – беловатый. Курды,  называя коней в значении "шинбоз", предполагают коней масти    большей частью с синевато – сероватым    оттенком.    Из фольклорных материалов видно, что многие народы при описании масти коня придавали ему окрас цвета моря с употреблением эпитета "синий", которым как бы в качестве прозвища и нарекался скакун. В курдской словесности в качестве масти коня   употребляется также форма РАШ /черный, вороной/.

Первобытные люди наделяли лошадей и остальных животных сверхъестественными свойствами. Лошадь тоже считалась тотемным священным животным. О лошадях курды всегда говорили с благоговением и гордостью, воспринимая их как символ мечты и удачи (hespê mraza) и спасителей душ (hesp xilazirkê ruhane).

     Курды-езиды так были привязаны к лошадям, любили и обласкивали их, что даже на могилах умерших устанавливали надгробия с изображением коня. И по этому признаку можно было определить, что умерший в свое время был всадником и его душа в загробном мире будет неразлучна с душой его коня.

     В курдской мифологии конь связан с душами, духами и богами.  Одним из языческих божеств езидов является Хыдыр Наби,  конь которого тоже по кличке Шинбоз считался священным. Согласно легендам горячие скакуны наделены способностью летать в небесах, они   имеют крылья   и зачастую спасают героев повествования, вынося их из темного царства в светлый мир