Какой ответ получили курды от Турецкой Республики, созданной совместными, в том числе и их усилиями, после первой мировой войны: турецкие власти не сдержали данного курдам слова, курдские земли были разделены на 4 части, по-прежнему отрицалась курдская идентичность, по-прежнему действовала система запретов. 
В ответ на все эти жестокие шаги в четырех частях Курдистана одно за другим вспыхивали разные по своим масштабам восстания. Одно из таких восстаний вспыхнуло в предгорьях горы Агри (Арарат). Подавление этого восстания потребовало от турецкого государства реализации самых серьезных планов. С точки зрения турецко-иранских и турецко-советских отношений восстание в Агри и весь последующий период стали своеобразной точкой возврата. Изоляция курдов после этих событий обрела международный масштаб. 

     Рза Шах в феврале 1921 года в Иране одним ударом положил конец династии Каджар. Дав королевскую присягу 15 декабря 1925 года, Рза Шах смог по-настоящему надеть корону только 26 апреля 1926 года. Турция не ограничилась одной телеграммой по поводу интронизации Шаха, она подарила ему ценный меч и 2 боевых самолета «Юнкерс». Показательные выступления турецких пилотов на этих самолетах буквально очаровали жителей Тегерана. 

Сомнения Ирана

     Подоплекой передачи в дар этих самолетов стало желание Турции покончить с напряженностью, по различным причинам возникшей во взаимоотношениях Анкары и Тегерана еще с 1921 года. Во главе всех вопросов, создававших эту самую напряженность, стояли курды, живущие на территории обоих государств. Рза Шах однажды сказал турецкому послу в Тегеране Мемдуху Шевкету (Эсендал), кстати, прибывшему в Тегеран в августе 1925 года, но приступившему к своим обязанностям только в январе 1926 года, передал содержание одной своей беседы буквально следующим образом: «Три года назад английский консул как-то сказал мне следующее: «Турки намерены создать под своим покровительством независимый Курдистан, к чему присоединят также и Иранский Курдистан. Тем самым, они фактически объединят весь Курдистан, а что Вы думаете по этому поводу?» Я ответил ему так: «Я не могу знать о дальнейшей судьбе Турецкого Курдистана, но точно знаю, что Иранский Курдистан не отдам никому. Мое согласие в той или иной косвенной форме можно получить, только обезглавив меня самого…» (Эсендал, стр. 88). 
Еще раньше Шах высказал военному атташе Турции в Тегеране майору Хюсаметтину (Тугач) Бею следующее: «… Я думаю, что Турция положила глаз и на Иранский Азербайджан… Народ Азербайджана – тюркский по происхождению. Турция не может игнорировать это. Но современная Турция не ведет такую политику. Мустафа Кемаль Паша – очень умная личность. Но после него Турция вновь может оказаться в русле политики правительства «Единения и прогресса». Я вижу, что строительство вами железной дороги с двух сторон устремлено к Азербайджану. Остается только то, чтобы Турция рано или поздно захватила Азербайджан». (Арар, стр. 16)

     Рза Шах испытывал серьезную обеспокоенность по поводу того, что азербайджанские националисты со всех концов Кавказа (в первую очередь, Мамед Эмин Разул-заде), эмигрировавшие в Турцию после установления Советской власти, стали издавать в Турции свои журналы «Новый Туркестан», «Страна огней», «Новый Кавказ» и «Тюрки Азери», что стимулировало аннексионистские аппетиты Турции в отношении Азербайджанской области Ирана. 

Конец весенней погоды

Турция отнюдь не была довольна курдской политикой Ирана, потому что Рза Шах разрешил возвращение в Иран вождя курдского рода Исмаил Ага Симко, который после Мудросского соглашения установил свою власть в турецко-иранской приграничной зоне. Хотя в 1926 году Симко после повторного неудачного восстания вынужден был бежать в Ирак, но Турция уже сформировала свое отношение к этому вопросу. (В 1928 году Исмаил Ага покинул территорию Ирака с тем, чтобы уехать в Турцию, но в Турцию он так и не смог попасть. В 1929 году он был убит иранскими солдатами на границе Турции-Ирана-Ирака). 
Такие виды экономического давления Турции, как обложение налогами всех транзитных товаров иранского происхождения, дали свои результаты, и в апреле 1926 года Иран подписал с Турцией договор о нейтралитете и ненападении. Этот договор был похож на договор, подписанный в 1925 году между Турцией и СССР. В июле Тимурташ, являвшийся правой рукой Рза Шаха, и Мемдух Шевкет (Эсендал) поехали в Москву, но ожидаемый тройственный союз не сложился, хотя Тимурташ прибыл в Анкару, где пробыл 15 дней. Однако, недолго длилась эта весенняя погода. В период 1927-30 г.г. имели место такие события, которые не только изменили судьбы курдов, проживающих и в Турции, и в СССР, но и повернули курс турецкого национализма в сторону расизма. Теперь рассмотрим этот период. 

События, названные первым восстанием в Агри

     События, имевшие место в период между 16 мая и 17 июня 1926 года, серьезно обострили отношения между Ираном, который испытывал серьезные подозрения по поводу политики Турции в отношении курдского и азербайджанского национальных меньшинств, плотно проживавших в Иране, и Турцией, которая, в свою очередь, считала, что Иран подстрекает курдов, проживающих по обе стороны от границы. 

     Брое Хаке Таллие принадлежал к ветви хасасори племени джалали. В годы первой мировой войны он участвовал в боевых действиях на стороне турок, и, в принципе, пользовался доверием властей. Но и он, столкнувшись с давлением со стороны государства, ушел в предгорья Агри. Этот человек был одним из лидеров племени Джалали, которое в последующем оказывало серьезное влияние на все протекающие события. Еще одним из курдских лидеров, оказавшимся в аналогичной ситуации, был Broyê Heski. Broyê Heski тоже во время первой мировой войны был на стороне Османской империи. Он искренне полагал, что никакой угрозы со стороны государства для него нет. Он был уверен и в силе своего племени, и в собственном положении. Ихсан Нури Паша так отзывался о нем: «Он не понимает, что в глазах турок курд остается курдом независимо от того, верный слуга государства он, или непокорный мятежник». В итоге Broyê Heski тоже вынужден был уйти в горы. 16 мая 1926 года племена соганлы, кызылбашоглу, сори, джилканлы и билханлы, объединившись с Ибрахимом Бросонлу, находившимся в провинции Агри, ушли в направлении горы Агри. Эти события в 1926 году вызвали серьезный резонанс. Вождь племени шамкан Темере Семки и его брат Черхо, вождь племени сакан Шейх Абдулкадир, сбежав из ссылки в Измире, прибыли в провинцию Агри, где объединились с Бро. Укрепив свои позиции, повстанцы задумали изгнать из региона представителей турецких властей. Когда около 1000 всадников вместе с Юсуфом Ташо перешли границу из Ирана и подоспели на помощь Бросонлу, ситуация практически вышла из-под контроля турецкой армии. Именно поэтому военные действия, начатые турецкими властями, завершились поражением. Указанные события, отнесенные турецкими официальными историками к категории «мятеж», по существу, начались с момента ухода Юсуфа Ташо в предгорья Агри. Для наказания курдов правительство направило в регион 28-й полк, который потерпел серьезное поражение в бою под местечком Демиркапы и вынужден был покинуть поле боя две пушки, тягловых животных и много амуниции. После этого, 15 июня в регион была направлена 9-я дивизия, но поскольку 17 июня Ташо и его люди перешли на иранскую территорию, как такового результата, способного удовлетворить турецкие власти, получено не было. 

     События в Баязете и вторая волна Агринского Сопротивления

     Счеты за свои поражения Турция предъявила Ирану, потому что действующая граница между Турцией и Ираном была установлена в окончательном виде Османской империей совместно с династией Каджаров в 1913 году, и, таким образом, восточные предгорья Большого и Малого Арарата оказались на стороне Ирана. При ухудшении ситуации курдские воинские формирования имели возможность прятаться в иранских селах на юге Домбатской долины. 25 августа 1927 года инспекция, проведенная в 3-й армии, сочла недостаточным наступление, осуществленное в июне, и, составив план действий, представила его на согласование командованию Генерального штаба. 
Вкратце этот план сводится к следующему: «Для подавления мятежников в районе горы Агры разрабатывается план наступления. Согласно данным, полученным на сегодняшний день и проведенной разведке, в данной местности расположено максимум 300 шатров. В соответствии с этим, число мятежников, способных взять в руки оружие, предположительно составляет 800 человек. В целях осуществления операции с должной скоростью и надежностью, 9-я армия должна предпринять все усилия, необходимые для того, чтобы совместно с дислоцированным в Карсе 29-м полком и 9-й дивизией прибыть в район горы Агри, и данное обстоятельство представляется целесообразным также инспекцией армии. Поскольку, как и во время 1-го Агринского восстания, допускаются попытки мятежников укрыться на территории Ирана, следовало бы установить необходимые политические контакты с правительством Ирана для преобразования данного обстоятельства в нашу пользу». 
Генеральный штаб утвердил этот план. Были сделаны все приготовления для нового этапа боевых действий. В регионе были сконцентрированы воинские подразделения, передислоцированные из различных провинций. Были предприняты все меры, препятствующие переходу повстанцев на иранскую сторону. Были задействованы также турецкие боевые самолеты. Осуществлялись разведывательные полеты. В окрестностях Демиркапы, Гевгеве и Бичаре из самолетов разбрасывались листовки с предупреждениями о возможных переходах повстанцев на иранскую сторону. Были сформированы подразделения, целью которых было предотвращение переходов. 15 сентября в окрестностях Гюрбулак по беженцам был открыт огонь. Многие погибли. В ответ на это курдские повстанческие подразделения совершили нападение на воинские подразделения. 16 сентября, в результате нападения на 29-й полк было взято в плен 5 офицеров со всеми животными войсковой части. Взятые в плен командир полка, командир роты капитан Нури и пятеро солдат были отпущены повстанцами и вернулись в свое подразделение. Цифры, не указанные Решатом Халилом, дабы показать потери армии меньше, чем они есть в реальности, тем не мене, не смогли скрыть истины, поскольку несколькими параграфами ниже в отчете признается, что 29-й полк вынужден был реорганизоваться, начав все буквально с нуля. Ясно, что 29-й полк понес серьезные потери. Турция, стремившаяся на протяжении многих лет перекроить границу на свой лад, осуществляла давление на Иран. Когда турецкие воинские формирования, сражавшиеся с курдскими повстанцами, 13-20 сентября 1927 года потерпели поражение, представитель Ирана в Организации объединенных наций Фуруги прибыл в Анкару. В начале октября курдское подразделение в количестве 4000 человек вошло в Баязет и угнало в Иран некоторых турецких офицеров и солдат. В ответ на эту акцию Анкара решила преобразовать Баязет в уезд, а Каракёсе (который раньше называя Кызылкилисе, но был переименован Кязымом Карабекиром в 1921 г.) переименован в губернию, Фуруги заставили до конца ноября ждать в своем гостиничном номере, а транзитная торговля с Ираном была прекращена. Когда Фуруги надоело ждать, и он уже отъезжал из Анкары, английскому послу он сказал буквально следующее: пантюркизм в Турции вряд ли скоро умрет. 

Влияние восстания Шейх Саида

     Крайне постыдное для турецкого государства нападение, названное историками «Событиями в Баязе-те», по существу, одной частью курдской проблемы, начавшейся с провозглашения Турецкой Респуб-лики. Как известно, в соответствии с Планом организации Востока, опубликованном в 1925 году вслед за восстанием Шейха Саида, такие курдские аристократы, как дети Шейха Саида, Джемилпашазаде, Бедирханы, были сосланы в Иран, Ирак, Сирию. В то же время, Конфедерация джалали, которая с мая 1926 года сформировалась под руководством Джалали Халит Бея из числа курдских племен разных конфессий (алевитских, езидских и суннитских), также примкнули к восставшим. Принятием закона о переселении некоторых лиц из восточных регионов в западные области масштабы переселения заметно расширились, участились потоки, устремившиеся в горы. 

В Ливане создается организация «Хойбун» 

     В том же году смешанная группа, состоящая из членов бывшего Общества «Kürdistan Teali» в лице вождей племен, конфликтовавших как друг с другом, так и с детьми Шейха Саида, Бедрихана-бея и Джемиля Паши, а также, по утверждению турецкой разведки, из некоторых членов Армянского дашнакского комитета, создала в Ливане организацию «Хойбун» (по-курдски означает «Независимость»). «Хойбун» был создан 5 октября 1927 года в ливанском городе Бильхандун, по итогам съезда, проходившего в течение 45 дней при участии организаций «Ассоциации Содействие Курдистан», «Народная Партия Курдов», «Независимый Комитет Курдов» курдских организаций и курдской интеллигенции, нашедшей убежище в Иране, Ираке и Сирии, а также армянских дашнаков. Таким образом, нашло свое единство судеб курдов и армян, представляющих собой городские и сельские группы, и некогда выступавших друг против друга в качестве агрессоров и потерпевших. Целью деятельности курдского крыла организации было создание независимого курдского государства на географическом пространстве, определенном Севрским соглашением. 

Миниатюрное курдское государство в горах

     В различные периоды, в том числе и по линии «Хойбун», курдская интеллигенция, аристократия и родоплеменные феодалы, эмигрировавшие в Иран, Ирак и Сирию, а также представители племени шикан, проживавшего в Иране, начали стекаться в предгорья Агри. Для управления движением, развернувшимся в горах, организация направила Ихсана Нури, служившего в чине штаб-майора Османской армии, и группу товарищей. В принципе, т.н. «Баязетские события» стали плодом первой акции таких активистов Hoybun, как Ихсан Нури, Бирейо Телли, Шемиканлы Тимур, Ферзенде. Ихсана Нури и «Зилан-Бей», вместе с родом Ибрагима-аги (Ибрагим Хеске Телло ) перешли иранскую границу и организовали новое движение. Они также взяли под свой контроль один из регионов, куда входил Баязет. Таким образом, они заявили, что при поддержке общества «Хойбун» они объявляют о создании Республики Агри. К 1928 году повстанцы создали в горах Агри миниатюрное курдскую республику. По некоторым утверждениям, при посредничестве англичан учредители республики даже обратились в Организацию Объединенных Наций. У этой республики был свой флаг в желто-красно-зеленых цветах, издавалась газета под названием «Агри», существовала хорошо обученная и оснащенная многотысячная армия. Курдская Республика Агри занимала широкую территорию, включавшую в себя также губернии Битлис и Ван.
 
Создается главная инспекция 

     Анкара, понимавшая всю опасность ситуации, создала Первую генеральную инспекцию, назначив ее руководителем Ибрагима Талит (Онгёрен). С одной стороны, 12-тысячная военная сила концентрировалась в таких центрах, как Мардин, Адана и Диярбакыр, а с другой стороны, шел поиск новых путей убеждения повстанцев прекратить сопротивление. Первым делом генерального инспектора стало объявление амнистии. В мае 1928 года члены делегации правительства, представленной двумя депутатами Парламента — губернатором Каракёсе и командиром жандармерии, дислоцированной в Каракёсе, а также главой администраций уездов Диядини Баязет, встретились близ моста Шейхли. Но Ихсан Нури не отступил от своих планов. Интересно, что один из создателей Общества по защите прав восточных провинций, курд по происхождению, Сулейман Назиф, созвавший съезд в Эрзеруме, выступив против амнистии, сказал буквально следующее: «давно уже прошли времена убеждений и нравоучений или прощения и сострадания. Каждого, кто взял в руки оружие, следует не просто лишить этой руки, но и обезглавить» («Знамя», стр. 291-292). Некоторое время спустя методы Назифа действительно были реализованы, потому что повстанцы спустились с гор, но начали снова организовываться на территории Ирана. 

«Стальные орлы» бомбят Зилан 

     В марте 1930 года, в соответствии с процессуальным кодексом уголовных судов в Первой генеральной инспекции судами в составе пяти человек были вынесены решения об установлении наказаний и приведении решений в действие без права обжалования за совершение разбоя, организацию мятежа и посягательство на государственную власть. После того, как события нашли свое отражение в зарубежной печати, восстание было передано на суд общественного мнения 10 июня в статье под названием «На востоке имело место событие» восстание было передано на суд общественного мнения. В начале июля появились сообщения о том, что к исполнению своих функций приступили две ударные армии и 80 боевых самолетов («стальные орлы»). (Считается, что на тот момент в ВС Турции имелось 300 боевых самолетов. Высказывались утверждения, что количество «стальных орлов», введенных в действие, приблизилось к 200. Количество военнослужащих дошло до 66 000 человек). 
Курды, нашедшие убежище в долине Зилан, фактически были обречены на полное уничтожение путем военной операции, проведенной командиром действовавшей в регионе ударной армии Салихом Паша. Район был окружен десятками тысяч аскеров, перекрывших въезд из него. Все население, от новорожденных младенцев до 90-летних стариков, изгоняли из своих жилищ и обстреливали из пулеметов и косили как колосья пшеницы. В общей сложности 44 села были преданы огню, и около 15 тысяч человек выведены в долину Джеме, где их предварительно связали и зверски убили. 
В книге Фаика Булута «Курдские волнения в Турции», где имеются сведения, почерпнутые из материалов Архива военной истории, приводится приказ Генерального штаба от 1 июля 1930 года, в котором, в частности, говорится: «Все села в районе мятежа будут сожжены». В приказе генштаба от 3 августа 1930 года сказано следующее: «Для убеждения местного населения в том, что любой мятеж будет обязательно осужден и наказан, следует подвергнуть воздушной бомбардировке все села и племена, принимавшие участие в событиях «Орамар».
 
Столкновения в Ташпуруне и Башкенте

     Через два дня после боев, имевших место 2 июля 1930 года в Бурна Сор и Бурна-Реш, повстанцы захватили Аралык, что на северо-востоке горы Агри и востоке Игдырской долины, а также городок Башкенд, расположенный в непосредственной близости от советской границы. Аскеры, находившиеся в области, покинув городок, пустились в бега, а преследовавшие их повстанцы взяли в плен около 150 человек. В боях также погибло очень много аскеров. Остальные, перейдя реку Аракс, примкнули к российским воинским подразделениям. Население этой области, несмотря на то, что говорило на турецком языке, с радостью встретило повстанцев. Турецкий флаг был снят со здания правительственной резиденции и на его место был водружен курдский флаг, под которым стали кололи жертвенных барашков. 
В это время, с целью воспрепятствования помощи, поступавшей в столицу, Emeré Besé вместе с Mele Hüseyin, прибывшим из племени Келтури, перекрыли дорогу Игдыр-Анкара, а лечение аскеров, участвовавших в столкновении в столице на протяжении восьми часов, занимался лично Ихсан Нури.

Инёню ставит точку

     Согласно публикации в газете «Джумхуриет» от 16 июля 1930 года, ситуация характеризовалась следующим образом: «В предгорьях горы Агры осталось порядка 1500 мятежников, скрывающихся в пещерах. Наши самолеты яростно бомбят места укрытия мятежников. Гора Агри буквально стонет под постоянным шквальным огнем и взрывами. Железные орлы турок окончательно сведут счеты с мятежниками. Села, примкнувшие к этому мятежу, практически полностью сожжены. Количество уничтоженных в операциях Зилан достигло 15000 человек. Ущелье Зилан переполнено трупами (…) в течение одной недели мы начнем операцию по наказанию мятежников Агры. Невозможно представить себе спасение от этого наказания».

Мустафа Кемаль хочет взять в свои руки командование

     Власти никак не могли подавить восстание, что вызывало в центре серьезную тревогу. Согласно одной информации, опубликованной в газете «New York Times», Мустафа Кемаль, отдыхавший в то время в Ялове, одно время подумывал о том, чтобы лично поехать в регион восстания и подавить его. В то же время, между президентом республики Мустафой Кемалем и I генеральным инспектором Ибрагимом Тали, с одной стороны, и премьер-министром Исметом Инёню и министром иностранных дел Тевфиком Руштю (Арас), с другой стороны, возникли серьезные разногласия по вопросу оказания давления на Иран, который если откровенно и не вмешивался в ход событий, но, как предполагалось, оказывал поддержку мятежникам. При этом первые олицетворяли «голубей», а вторые прослыли «соколами». В итоге соколы победили, и недостаточно твердый в своих позициях посол Турции в Тегеране Мемдух Шевкет (Эсендал) был отозван, а на его место назначен Хюсрев (Гереде) – сторонник дипломатии с железными кулаками. 

Тяжелая служба Хюсрева (Гереде)

     Обратившись к новому послу, Мустафа Кемаль напутствовал его следующими словами: «Хюсрев, твой паспорт у тебя в кармане, но я хотел бы, чтобы ты не возвращался, а остался там, и, решив проблемы границы, успешно реализовал нашу политику мира и дружбы». Исмет Инёню выразился следующим образом: «Хюсрев, твое положение чем-то напоминает положение консулов тех государств, которые в период упадка Османской империи остановили свои флоты на Босфоре и направили своих консульских переводчиков в Бабыали для того, чтобы продиктовать свои пожелания великому визирю. Одно лишь различие, и оно заключается в том, что наше государство, наделив тебя законными правами и полномочиями, направляет для того, чтобы воспрепятствовать нарушению внутреннего порядка в нашей стране и образованию новой Македонии на наших границах. Следовательно, ты будешь говорить о полной готовности нашей армии действовать в одной связке с иранским правительством. Тебе необходимо действовать в русле этой серьезной миссии». (Гереде, стр. 17, 20).

Ирану навязали действия внутри своих границ

     Хюсренв (Гереде) сумел продемонстрировать свои способности, и Иран согласился на действия внутри собственных границ. Турецкие воинские формирования вошли на территорию Ирана и окружили гору Агри. Турецкие боевые самолеты дни напролет прочесывали воздушную территорию, сбрасывая бомбы и поражая все вокруг огнем из тяжелых орудий. Когда в августе пресса переориентировалось на проблему свободного Fırka, вопрос Агринского восстания перешел на второй план. В конце августа ущелье Зилан было переполнено трупами, Исмет Инёню расставил все точки над i, заявив следующее: «В этой стране только тюркская нация вправе выдвигать какие-либо этнические и расовые требования. Никто другой не может думать о таких правах». Министр юстиции Махмут Эсат (Бозкурт) в ходе беседы, проведенной 18 сентября в Одемише, даже и не пытался как-то смягчить свои высказывания: «Турок является единственным хозяином и властелином этой страны. У тех, кто не принадлежит к чистой тюркской крови, есть в этой стране только одно единственное право – это право быть слугами и рабами. Пусть друзья и враги, даже горы воспринимают истину именно такой!» Говоря о горах, в данном случае он обратился непосредственно к курдам. Было объявлено о завершении военных действий, однако бомбардировки продолжились до ноября. 10 миллионов франков, полученных из Швейцарии, были потрачены на военные операции. Через два месяца был завершен эксперимент, связанный с Партией свободы.

Какова была участь повстанцев?

     В номере издававшейся в Иране газеты «Şehend» от 7 декабря 1930 года вышла такая публикация: «Арабы говорят, что умный человек никогда не засунет свой палец в ту щель, в которой побывала клешня скорпиона. Но сколько раз курды отравляли самих себя, залазив в эти щели?! Курды говорят, «овца никогда не сломает ногу своему ягненку, так что наши ноги ломают не турки». Действительно, курды пережили тяжелую трагедию, и те, кто работал для этого результата, достигли своих целей…». Что касается восстания, то оно полностью было подавлено в 1932 г. Согласно армянским источникам, турецкая сторона понесла потери живой силы в количестве 50 тысяч человек убитыми, но 500 курдских сел были сожжены. Согласно курдским источникам, повстанцы сбили 12 турецких самолетов, в ответ на что турецкие воинские формирования разрушили 203 курдских села. Поскольку до настоящего времени архивы еще не рассекречены, говорить о более точных цифрах не представляется возможным. Судя по одной новости, опубликованной в номере от 23 мая 1932 года шведской газеты Дагенс Нетер, по итогам судебных расследований, проведенных в Адане, вынесено 44 решения о смертной казни. 31 человек (имена которых не установлены), за исключением стариков и малолетних детей, был приговорен к смертной казни. Одна часть племени Джелали эмигрировала в иранские районы Тебриза и Тегерана, другая же часть племени была переселена в турецкие провинции Эге и Фракия. Ихсан Нури после поражения агринского восстания нашел убежище в Иране.

Территориальные расчеты с Ираном

     Анкара частенько предлагала Ирану включить в территорию Турции гору Айбей, что на юго-востоке горы Агри. В начале 1932 года Мустафа Кемаль лично предлагал Ирану территории в обмен на ту часть Агри, которая находится на территории Ирана. Когда генерал Хасан Арфа, участвовавший в переговорах с иранской стороны, для получения окончательного ответа доложил ситуацию Рза Шаху, тот ответил следующее: «Видно, что ты не понимаешь, что я думаю по этому поводу. Скажи, пожалуйста, разве этот холм не выше того холма? А как этот холмик? Отчего же его не хотят? Смотри, цель ведь заключается не в этом или том холмах. Моя цель заключается в том, чтобы раз и навсегда покончить с раздорами и конфликтами, продолжающимися в течение столетий во взаимоотношениях Турции и Ирана. Отнюдь не важно, кому будет принадлежать тот или иной холм или предгорье, важны наши взаимные дружеские отношения». (Анбарджыоглу, стр. 17-18).
Договором от 23 января 1932 года территория, расположенная на границе дороги Маку-Баязет и включающая в себя населенные пункты Котур и Базирган, была передана Ирану, а взамен Турция включила в свой состав гору Агры полностью. Малый Агры, принадлежавший до Агринского восстания Ирану, теперь уже был передан Турции для того, чтобы держать курдов в жестких тисках. 
По амнистии 1933 года, провозглашенной в честь 10-летия республики, право возвращения на родину получили 150-ники, изгнанные из Турции по договору Лозаннского соглашения 1923 года, а курдам, находящимся в изгнании, такого права предоставлено не было. 
Помпезный тур, совершенный Рза Шахом в Турцию в 1934 году, стал положительным вкладом в укрепление взаимоотношений между государствами. Каракёсе в 1935 году был переименован в Агри. Для нивелирования некоторых незначительных шероховатостей 27 мая 1937 года в Тегеране было подписано еще одно соглашение. Взаимоотношения двух стран достигли своего апогея благодаря Садабадскому пакту 1937 года. Между Ираном и Турцией больше не возникало «курдской проблемы», но курды Турции еще раз подверглись агрессии государства в результате событий в Дерсиме 1937-38 гг.

Действия англичан, СССР и Коминтерна

     В ходе «Третьего Агринского движения», как было именовано официальными историографами, англичане старались вынести на рассмотрение ООН вопрос о создании Агринского курдского государства как буферного государства между Турцией и СССР. Однако первым, кто оповестил мировую общественность о подавлении курдского народа турецкими вооруженными силами, было английское агентство «Reuters». В успехе турецкой стороны серьезная роль принадлежала СССР. Упразднив Красный Курдистан в Лачинском районе, Красная Армия чуть ли не установила свою власть в районе Маку. Советские дипломаты оказали серьезное давление на иранское правительство, призывая его к передаче Малого Агри турецкой стороне и подавлению курдских повстанцев в районе горы Агры. Под прессом такого давления Иран фактически открыл свои границы перед турецкими вооруженными силами и во многом воспрепятствовал тому, чтобы иранские граждане курдского происхождения оказали помощь своим собратьям – курдским повстанцам. 

Исторические цели Турции в Азербайджане

     Ихсан Нури так прокомментировал взаимоотношения Турции, СССР и Ирана: «Турецкое государство, усилив свою политическую и дипломатическую деятельность, лживыми пропагандистскими уловками перетянуло на свою сторону ранее дружественное ему Советское государство. Переговоры по поводу Агри, проходившие в Анкаре между министерством иностранных дел Турции и Посольством Ирана, продолжают наносить вред курдскому народу. Мы следили за этими переговорами с верой и душевным спокойствием, потому что я считал Иран дружественной курдам страной и не верил, что Иран может встать против нас с яростью человека, рубящего сук, на котором сидит… Турецкое государство мечтало вбить клин во взаимоотношения Ирана и курдов. Подстрекая иранские власти против курдских борцов, Турция мечтала направить гнев Ирана против курдской революции, подавив тем самым курдское восстание, и перессорить друг с другом персов и курдов, являющихся, по сути, родственными народами. Тем самым предполагалось облегчить достижение истинной цели турецкого государства, которая заключается в присоединении к себе Азербайджана…». (Ихсан Нури, стр. 65-66). 
Восстание было с тревогой воспринято также Коминтерном (Коммунистический интернационал, Третий интернационал), который посчитал его «одним из планов империализма». В противовес этому, армяне, как на Цюрихском заседании Социалистического Интернационала 1930 года, так и через издающуюся в США газету «Нью-Йорк таймс» постоянно рассказывали о давлении, оказываемом на курдский народ в ходе Агринского восстания. Вновь восстановленный в 1920 году Второй Интернационал (по выражению коммунистов, «двухсполовинный Интернационал») осудил турецкое правительство за то, что оно уничтожило не только тех курдов, которые участвовали в восстании, но и тех, кто не имел к этому никакого отношения.
 
Кто помнит о Красном Курдистане?

     Незадолго до подавления Агринского восстания был упразднен уезд Красный Курдистан (по-курдски «Kurdistana Sor»), существовавший на территориях Лачинского, Кельбаджарского, Кубатлинского и Зангеланского районов, составляющих ныне проблемный участок между Азербайджаном и Арменией. В Советском Союзе уезд означал административную единицу на ступень ниже автономии. Проживание в данном регионе курдов, по некоторым источникам, относится к 9-10 векам, по другим — к началу XVII -го века, когда Сефевидский правитель Шах Аббас, стремясь к созданию буферного региона, привез сюда курдские племена из Хорасана и Мосула. В XVII-XVIII вв. регион оставался между Карабахским и Эриванским ханствами, но взаимоотношения более тесно строились с Карабахским ханством. В 1805 году по Кюрекчайскому договору Карабахское ханство было присоединено к России, но уже в 1822 году оно было ликвидировано, и курды перешли под контроль русских. Именно с этой даты, несмотря на потоки курдских переселенцев, устремлявшихся в регион, особенного роста населения никогда не наблюдалось. 

Поддержка Нариманова и 6 лет счастья

     Мысль о предоставлении проживающим в регионе курдам автономии возникала еще в царские времена, однако реализовать эту мысль довелось большевикам. Курды, которых мусаватистское правительство, стоявшее у власти в Азербайджане в период 1918-20 г.г., всегда стремилось использовать в своих планах против Армении, после 1920 года получили поддержку большевистского лидера Азербайджана Наримана Нариманова. Однако в этот раз мотивацией послужила «солидарность народов». В мае 1921 года съезд Советского Азербайджана написал Ленину письмо, в котором сообщал, что в Красном Курдистане царит голод, причем гораздо хуже, нежели на Волге, но Ленин, получив это сообщение, сначала не осознал всей серьезности момента. Но стоило Караеву, командовавшему Красной Армией, сказать одну лишь фразу «Курдистан умирает с голоду», как Ленин тут же распорядился направить туда помощь в размере 40 миллионов рублей. Более того, 16 июля 1923 года большевики приняли решение «о создании уезда Красный Курдистан». Руководителем уезда был назначен азербайджанский большевик, уроженец Шуши Г. Гаджиев. Решение выглядело очень интересным, поскольку в то время у курдов не было никаких националистических требований. Например, согласно переписи населения 1926 года, 73 % (т.е. 37 тысяч) от 51 тысячи человек, проживавших в Красном Курдистане, составляли курды шиитского толка, 26% – турки сунниты, 0,5 % —армяне. Но только 6800 человек владели курдским языком. Языком всего остального населения был азербайджанский. 
     Некоторые назвали это решение желанием Москвы контролировать этот важный нефтяной район при помощи микронационализма. Азербайджан встретил решение без особого энтузиазма, но не оспаривал. Что касается Армении, то она была довольна этим решением, поскольку в те времена Нагорный Карабах полностью находился в составе Азербайджана. Однако, счастье курдов длилось недолго. 8 апреля 1929 года, по итогам изменения системы административных районов Азербайджана, уезд Красный Курдистан был упразднен, а земли его присоединены к Карабаху. 25 мая 1930 года было принято новое решение о создании «Округа Красный Курдистан» с центром в Лачине, и к этому образованию были присоединены Зангеланский и Джебраильский районы. (Округ – это административная единица, стоящая между уездом и автономией). Но, по сложившейся традиции, решение было вновь изменено, и 23 июля 1930 года Москва приняла решение об упразднении статуса автономного региона. По мнению некоторых, одной из причин принятия такого решения было желание сделать жест доброй воли кемалистам, на голову которых свалились серьезные проблемы, связанные с агринским восстанием.
 
Курдов ассимилируют

     После распада Красного Курдистана курды шиитского толка были введены в состав Азербайджана. Азербайджан никогда не позволял курдам получать образование на их родном языке. В политике ассимиляции курдов такая позиция играла ключевую роль. Впервые обучение на курдском языке осуществлялось в летних школах в 1931 году. Но и в 1938 году это было прекращено. Если курды-сунниты, проживавшие в Нахичевани, могли говорить на курдском языке и обладали довольно серьезными националистическими позициями, то полукочевые шиитские сообщества Азербайджана были полностью ассимилированы, поскольку говорили на турецком и персидском языках. В ходе последней переписи населения перед распадом СССР (1989 г.) численность курдов в Азербайджане достигала 12 226 человек. 

 

 

 

 

 

 

 

http://www.taraf.com.tr/ayse-hur/makale-agri-daginda-bir-kurt-cumhuriyeti.htm