Опубликовано: 06.08.2010 Автор: Admin Комментарии: 0
    С фотографии смотрит красивое открытое лицо. В прищуре глаз, плотно сжатых губах угадываются хладнокровие и решительность. На груди у юноши — орден Ленина и Золотая Звезда. Это —
 
Авез оглы Вердиев, курд по национальности.
 
Он погиб таким, каким мы видим его на фотокарточке. Низкий поклон праху твоему, гордый сын Кавказа!

…Оставив окраинные домики небольшого по­дольского городке, дорога свернула в лес. По ней идет рослый, крепко сбитый парень з защитной гимнастерке, с вещмешком за плечами. Под шум высоких ветвистых сосен он напевает еще с юных лет полюбившуюся песенку. Перед глазами мелькают близкие сердцу картины: родное селение Бюль-Бюли, что раскинулось в предгорье Зангезурского хребта, опаленный солнцем Баку, где он работал на машиностроительном заводе, частокол вышек, поднявшихся над Апшероном и шагнувших далеко в море…

Встретилась группа бойцов в танкистской форме. Парень с вещмешком за плечами обра­тился к седоволосому старшине. Объяснил, что направляется в часть полковника Драгунского.

— Мы и есть драгунцы,— сказал старшина. Один из бойцов провел путника в штаб. В штабе новичок представился:

— Товарищ майор, сержант Вердиев прибыл в ваше распоряжение!

— Значит, из госпиталя?— промолвил майор, рассматривая документы.— Где же ранило?

— На Днепре. Плечо осколок царапнул. Прошел ремонт. Годен без ограничений, — черные глаза Авеза метали искорки подобно кремню, по которому ударяет кресало.

На другой день Вердиев принял отделение автоматчиков в механизированном батальоне.

…Части с боями шли на запад. В этот день с рассвета «тридцатьчетверки» танковой армии генерала Рыбалко продолжали обходить Львов, чтобы затем выйти к Мэгерову, Яворову и отрезать путь отхода львовской группировке врага. Стлался туман. В небе гудели «петляковы» и «ильюшины», где-то неподалеку рвались бомбы.

Закрыты люки боевых машин. На танках десантники.

Среди них отделение автоматчиков Авеза Вердиева. Все сосредоточенно смотрят вперед. На подступах к Куликову навстречу танкам полетели снаряду. Застрочили пулеметы.

— За мной! — крикнул Вердиев отделению. Бойцы вмиг соскочили на землю и, прижимаясь к росистой траве, поползли вслед за Авезом.

Приблизившись к огнедышащему пулемету, Вердиев бросил гранату, вторую. Потом помог расправиться с пулеметом автоматчику Скуратову. Вошедшие в азарт бойцы отделения дружной атакой вынудили замолчать два неприятельских миномета.

Вражеская пушка продолжала стрелять. Она находилась на склоне бугра, покрытого высокой травой и редким кустарником. «Как же уничтожить ее?» — терзался Вердиев. В это время из лощинки выкатил танк «Т-34» и, сделав короткую остановку, ударил по немецкому орудию. Оно осталось неповрежденным, но перепуганный расчет стал разбегаться. Тогда Вердиев дал сигнал танкистам прекратить огонь по дачной цели, а бойцам отделения скомандовал следовать за ним. Быстро двигаясь между кустами, Вердиев приблизился к вражескому орудию. Нескольких артиллеристов противника настигли пули бойцов Вердиева.

—- Разворачивай пушку! — скомандовал сержант, и орудие стало бить по немецкой обороне.

Гитлеровцы, увидев, что их пушка стреляет по ним, поняли в чем дело. Два «тигра» двинулись на холмик с орудием.

—- Держись, хлопцы!—призвал Вердиев бойцов, быстро освоивших захваченный орудийный окоп.

— Молодец! Орел-парень! — отозвался комбат Стальненко о Вердиеве.

Бой становился жарче и ожесточеннее. На смельчаков шли танки.

Первый раз пришлось Вердиеву командовать орудием, да и наводчика опытного не оказалось. Около десятка снарядов выпустило орудие, пока, наконец, удалось поджечь один «тигр». Второй же танк, который раньше медлил и вилял, как змея, теперь пошел смелее. Орудие перестало стрелять; кончились боеприпасы, «Тигр» вот-вот протаранит орудие,

«Ишь,- прет, как на параде»,— зло процедил Вердиев и, схватив связку гранат, пополз по-пластунски на встречу стальному чудовищу. Полз уверенно, быстро, точно боялся опоздать. В глубокой рытвине, поросшей травой и бурьяном, залег. Соленые капли пота стекали по лицу, На зубах хрустела пыль, нестерпимо хотелось пить. Стальная громада танка надвигалась на него. Авез отчетливо различал на шершавой броне черные изогнутые буквы с желтым оттенком: «Адольф Ги…» Остальные буквы неразборчивы, покрыты грязью. Земля, казалось, ходила ходуном, вздрагивали подпаленные травинки. Танк, от которого веяло жаром и смертью, все приближался.

«Подходи, подходи, «Адольф», скрежетал зубами Авез. Нет, не от страха — от лютой ненависти к врагам. Улучив момент, Вердиев бросил заготовленный им груз в танк, «Тигр» замер на месте, враг окутался дымом, вспыхнул желто-черным пламенем. Гитлеровцы выскакивали, в полусгоревшей одежде. Меткие пули настигали их раньше, чем они касались надруганной земли.

А над полем, залитым июльским солнцем, стоял сплошной гул и грохот. Наши танкисты и пехотинцы ворвались на улицы Куликова. Фашистов довелось выбивать из каждого дома. Обезумевший враг перешел в контратаку. Подпустив фашистов ближе, бойцы отделения Бердяева открыли огонь.

— Коси фрицев, Авез! — неистово кричал комсомолец Скуратов.
Хватившие шнапса гитлеровцы наседали.

— Лезьте, гады, у нас руки не устанут бить! — звучал голос Авеза. В саду мелькнуло еще несколько долговязых фигур в серо-зеленых мундирах.

— Гитлеровцы с тыла! — крикнул Вердиев.

— Рус, сдавайс! -—приближаясь, горланили они,—Рус, плэн!
В ответ летели гранаты.

«Тридцатьчетверки» утюжили гусеницами окопы и траншеи, разбивали доты и дзоты, расчищали завалы. Дым, перемешанный с пылью, скрывал от противника двигавшиеся вслед за танками цепи автоматчиков. Среди тех, кто вслед за танками ворвался в Куликов, был Авез Вердиев с бойцами своего отделения. Из-под сбитой на затылок пи­лотки выглядывали его черные курчавые волосы.

Но вот осколок мины впился в тело Вердиева, и кровь сына Кавказа окропила львовскую землю. Медсанбат, недельный отдых — и Авез снова в строю.

Вскоре бои разгорелись на территории Польши. Отделение Вердиева первым на участке батальона переправилось через Вислу. На западном берегу смельчаки уничтожают несколько вражеских пулеметов, способствуя переправе всего батальона.

Спустя несколько дней танкисты подразделения вместе с автоматчиками вели жестокий бой за Сташув. Город озарялся вспышками выстрелов и огнем пожаров. Зловещие отсветы плясали на стенах домов, деревьев… К начинающему светлеть небу поднимались густые клубы дыма, окрашенные в розовый цвет. Метались в панике гитлеровцы. Многоголосым эхом раздавались пулеметные очереди, взрывы мин и гранат. Установив на фланге три миномета и станковый пулемет, гитлеровцы контратаковали советских бойцов. Командир батальона поставил задачу Вердиеву уничтожить эти огневые точки.

Через час разгоряченный, с разбитыми в кровь руками, явился Авез к командиру батальона и доложил:

— Ваш приказ выполнен. Путь для наступления открыт!
Майор крепко пожал руку Вердиеву.

23 сентября 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР гвардии старший сержант Авез Вердиев удостоен ордена Ленина и Золотой Звезды Героя. В представлении командира к награде Вердиева на первом месте указан подвиг гвардейца, совершенный им в боях на подступах ко Львову.

Еще не раз водил он свое отделение в атаки. Но не довелось ему дожить до светлого Дня Победы.

…Шел бой на подступах к Берлину. Танки, грохоча, ворвались в фольварк, открыли огонь. За танками — отделение Вердиева. Мины ложились рядом. Пронзительно свистели осколки, глухо рвались гранаты.

Колючая проволока, рогатки около домов не сдержали стремительного натиска. В амбразуре дзота блеснули вспышки выстрелов.

«В атаку!» — прозвучал голос командира. Автоматчики Вердиева бросились на врага. Быстро, напрягая все силы, Вердиев спешит к амбрезуре. Вновь блеснули, как прежде, вспышки выстрелов, Авез Гашим видел, как в разные стороны поворачивается ствол вражеского пулемета. Он содрогался, сея вокруг себя смерть. Из густого удушливого дыма вынырнул старший сержант Вердиев. Перескочил через кювет, кирпичи, затем пополз. Приподнялся и бросил связку гранат. Сделал еще шаг, другой и метнул последнюю гранату. Его тело пронзали горячие пули. Неуклюже взмахнув руками, Авез упал на влажную, покрытую пеплом траву. Пулемет замолк, Вердиев попытался встать, но не было сил, «Неужели последний бой?» — пронеслось в голове. Как утренний рассвет, была его короткая, но славная жизнь.

Прошли годы. В Берлине, в Трептов-парке, в братской могиле среди других покоится прах героя Львова и Вислы, кавалера Золотой Звезды Авеза Гашим оглы Вердиева. О храбром воине часто вспоминают всюду, где он сражался. Глубоко чтят его память на родине. Имя азербайджанского юноши Авеза носят дружины, улицы и пионерские отря­ды. «Жить для людей, приносить людям добро» — таков был девиз отважного сына гор. Ради этого Авез Вердиев пошел на смерть.

Герои не умирают! Своими ратными делами они завоевали право на бессмертие. И невольно вспоминаются слова Мусы Джалиля:

Умирая, не умрет герой –
Мужество останется в веках.

Денисов Я. И. Горный орел. 
Издательство "Каменяр", Львов. 1970 г. стр. 214-217.

http://kurd.ge/2010/08/03/авез-оглы-вердиев/

0

Оставить комментарий