Карл I Великий и Роланд

Рассмотрение целого комплекса проблем европейско-курдских исторических и литературно-культурных отношений только что вкладываются в сферу научных исследований. В этом комплексе один из самых веских мест предоставляется изучению истории разнообразных аспектов курдско-французских литературных связей. 

Но в данном случае, как уже «демонстрирует» заглавие этой статьи, нас интересует лишь частичный историко-филологический вопрос.

Эмир спешит объехать ратный строй,
За ним наследник — ростом он высок.
А перс Торле и лютичДапамор
Выводят рать из тридцати полков.
Людей в них столько, что не сочтешь,-
В слабейшем тысяч пятьдесят бойцов.
Полк первый – ботентротцы на подбор.
Набрал эмир мейсинов во второй:
Люд этот волосат, большеголов,
Щетиной весь, как кабаны, зарос. Аой!
Нубийцев, русо в третий полк он свел.
Боруссов и славян – в четвертый полк.
Сорабы, сербы – пятый полк его.
Берут армян и мавров в полк шестой,
Иерихонских жителей в седьмой.
Из черных негров состоит восьмой.
Из курдов – полк девятый целиком.
В десятом – из Балиды злой народ. Аоя!

  («Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро» — Библиотека Всемирной литературы. Серия первая, т.10, Москва, 1976, стр. 122),

  Это – отрывок из 231-ой "тирады" (строфа) "Песни о Роланде". В специальной из них – так называемый Оксфордский список середины XII века. Именно он почитался если не исходным текстом, то, во всяком случае, наиболее к нему близким. В специальной литературе это эпическое сказание (поэма) обычно оценивается в качестве "величайшего памятника французского народного героического эпоса (так называемых chansons de geste, в пер. "песни о деяниях" или "песни о подвигах". — Ч.Р.)" (Зарубежная литература средних веков. Москва, 1974, стр. 182).
  Историко-филологическая характеристика поэмы такова: "До нас дошли несколько редакций поэмы (рифмованных и с ассонансами). Важнейшая из них — так называемый Оксфордский список середины XII века. Именно он почитался если не исходным текстом, то, во всяком случае, наиболее к нему близким.  
  Поводом для создания эпической поэмы послужили далекие события 778 года, когда Карл Великий вмешался в междоусобные распри мусульманской Испании, выступив по просьбе сторонников багдадского халифа против Абдеррахмана, решившего отделиться от багдадского халифата и создать самостоятельную державу. Взяв несколько городов, Карл осадил Сарагосу, однако через несколько недель вынужден был снять осаду и вернуться за Пиренеи из-за осложнений в собственной империи. Баски при поддержке мавров напали в Ронсевальском ущелье на арьергард Карла и перебили отступающих франков. 
  Известно, что Курдистан арабами-мусульманами был в какой- то мере завоеван в середине 7-го века. И отнюдь не исключается, что на Востоке прославленные курдские воины, даже в качестве полководцев, многочисленными полками вместе с арабскими войсками уже вначале 8-го века появились бы в Испании (на Пиренейском полуострове). В этом отношении пока еще другие прямые фактические данные у нас под рукой нет. Но в косвенном плане, несомненно, кое-что может подсказывать еще одна проницательная курдоведическая заметка академика И.А. Орбели: "Когда оказывается, что в рукописи Альфонса Х (1221-84, испанский король, который отвоевал у арабов Кадис и вел централизаторскую политику (Ч.Р.) — встречаются изображения не арабов, не персов, а иных восточных народов, то это не может не породить целый ряд интересных вопросов, ответ на которые объясняет, почему именно в этот период в Испании возникает явление, не находящее разумного объяснения на почве экономики, хозяйственного строя. Мы имеем в виду форму овцеводческого хозяйства, которая носит по-испански название "mesta", что может быть объяснено только из курдского слова "meşta" -"мешта" (или "мехта") баранта, т.е. большое стадо овец" (И.А. Орбели. Восток и Запад в XII -XIII веках – "Вопросы истории", 1965, № 6, стр. 110). Действительно, это — исконно курдское слово, и по тем же значением до сих пор употребляется, особенно в Юго-Восточном Курдистане (см. К.К. Курдоев, З.А. Юсупова, Курдско-русский словарь (сорани). Москва, 1983, стр. 632).
  Существует конкретное сведение о том, что особенно в IX-X веках византийцы хорошо знали курдов. Отдельные курдские полки находились на территории Византии (см. "Продолжатель Феофана", Ереван, 1990, стр. 168, 551). А исследователи французского эпоса иногда полагают, что "Песнь о Роланде" "была написана во время крестовых походов, так как только тогда некоторые названия народов стали известны и распространились во Франции (З.Н. Волкова, Эпос Франции, Москва, 1984, стр. 87-91 и др.). Но во время этих походов (начиная с конца XI-го века) курдско-французское знакомство и отношения могли бы еще больше расширяться и углубляться, так как курды даже намного раньше записывания "Песни о Роланде" во Франции уже были "своими" (тогда преимущественно под названием "мидийцы"). Вот интереснейший факт. В посольстве Харун-аль-Рашида к Карлу Великому (начало IX-го века) присутствовали также курды. Об этом подробно (прием Карлом, пир, взаимопонимание и т. п.) рассказывается в хронике о "Деяниях Карла Великого", которые написаны в 884-887 гг., в одном французском монастыре (J. Zeller, Entretiens sur I'Histoire duMoyen age. Paris, 1884, p. 429-431.)
  Итак, на дорогах, в замках, в маленьких и больших поселениях Франции странствующие певцы и музыканты (жонглеры) с неисчерпаемой теплотой души веками исполняли "Песнь о Роланде", и в воображении восторженных поколений сияло также далеко-экзотичное название курдов. Наверное, порою и умильно-любознательно продумали о тех, которые когда-то в Европе представляли отважный «полк девятый целиком»…

Чарказе Раш, кандидат филологических наук

Газета «Axina Welat (Стон Родины)», №02, Февраль, 1995. Г. Москва.