Репрессивная политика властей в области культуры и языка гонит курдов из Туркменистана.
Попадая в район Кийоши, что на южной окраине Ашгабада, можно безошибочно определить, что здесь живут курды. Здесь все пропитано колоритом этого народа. 
      Ремесленные лавки, дома с восточными инкрустациями, мало где в городской суете сохранившиеся тихие дворики и дух гостеприимства, который витает в воздухе… Мужчины вечерами играют во двориках в шахматы и пьют крепкий черный чай. Женщины – с медным отливом хны в волосах, в ярких одеждах, с дорогими золотыми украшениями.
      Их родина – запад Ирана, север Ирака и юго-восток Турции, но эти люди живут здесь уже на протяжении многих столетий, сохраняя свой язык и культуру.
Но туркменское государство нетерпимо относится к «чуждым» культурам, и поэтому над курдской самобытностью нависла угроза.
      История местного курдского сообщества такова. В 17 веке иранский правитель Шах Аббас расселил курдские племена вдоль северо-восточных границ Ирана. Переселение продолжалось в 1740-х гг. при Надир-Шахе. Воинственные курдские племена должны были стать своего рода щитом от нападения туркмен.     Одновременно ослаблялась военная сила курдов на западе Ирана.
       В 19 веке, когда Россия закрепилась в Центральной Азии и туркменские набеги прекратились, курды начали понемногу переселяться на современную территорию Туркменистана. В настоящее время в Туркменистане, население которого составляет около пяти млн. человек, проживает примерно четыре с половиной тысячи курдов.
       Большинство из них проживает в южных – приграничных с Ираном – областях и в Ашгабате, который находится всего в 45 км от границы с Ираном.
       Курды бережно сохраняют свое национальное самосознание, культуру и традиции и с ностальгией вспоминают советское время, когда существовали курдские школы и газеты.
«У нас девочку с рождения балуют золотыми украшениями, и, как правило, – это семейные драгоценности, которые передаются из поколения в поколение», – говорит молодая женщина по имени Эгеша на вопрос, почему на курдских женщинах столько украшений.
       С тех пор, как Сапармурат Ниязов перевоплотился из советского функционера в бессменного президента независимого государства и «отца» туркменской нации, даже такие многочисленные нацменьшинства, как русские, узбеки и казахи, не чувствуют себя в Туркменистане как дома.
Закрылись практически все нетуркменские школы. В школах, вузах и мечетях всех обязали читать великий труд Туркменбаши «Рухнама», который считается в Туркменистане священной книгой наравне с Кораном. Выехать из страны становится все труднее.
      «Сейчас – совсем не то, что было раньше, – говорит старейшина курдской общины. – Лет пятнадцать назад наша община действительно могла похвастаться своей национальной самобытностью. Какие вечера мы устраивали каждую субботу с национальной кухней и музыкой, весь район к нам в гости приходил – и русские, и туркмены и узбеки – наши двери для всех открыты. А потом и встречи запретили, и музыку, и библиотеку нашу закрыли. Теперь молодежь совсем забывает и язык, и национальные традиции».
       «Туркменские власти проводили и продолжают проводить политику националистического садизма в отношении представителей национальных меньшинств, – утверждает один из курдских лидеров. – Любое проявление национального самосознания вызывает агрессию и репрессии властей».
       «В Туркмении общий культурный и образовательный уровень курдов находится на крайне низком уровне, – рассказывает курд, родившийся в Туркменистане. – Если до 1995 года в республике существовали библиотеки, культурные центры, школы с преподаванием на курдском языке, то теперь все центры и школы закрыты».
Особенно беспокоит курдов угроза утраты родного языка. Как все туркменские граждане, они обязаны знать туркменский и изучать «Рухнаму». Остальной части образования не придается никакого значения.
       «На родном языке курды теперь говорят лишь дома: курдского языка не услышишь ни на улице, ни в присутственных местах. Курдская молодежь в большинстве своем не помнит специфики родного языка, не знает его наречий».
      Вопрос о повторном открытии национальных курдских школ или специальных курсов в местах компактного проживания курдов в Министерстве народного образования ставился не раз. Но с 2003 года, когда по всей стране стали закрывать казахские, узбекские и русские школы, курдам стало понятно, что рассчитывать им не на что.
      11-12 августа в Женеве прошло заседание Комитета ООН по предупреждению всех форм расовой дискриминации. Все заседание комитета – полтора дня – было посвящено Туркмении. По итогам заседания было принято обращение к руководству Туркменистана с призывом «уважать и защищать культурную самобытность всех национальных и этнических меньшинств на территории страны».
      ООН выразила особое беспокойство в связи с политикой принудительной «туркменизации» в сфере труда, образования и в политической жизни.
      В докладе, представленном ООН министром иностранных дел Туркменистана Рашидом Мередовым, наоборот, утверждается, что в стране нет никакой дискриминации по национальному признаку.
Но представители курдского сообщества испытывают эту дискриминацию на себе.
      «Меня уволили со швейной фабрики еще в 2003 году, в первую волну сокращений, хотя туркменским я владею в совершенстве. Просто я курд по национальности, а нас здесь не очень любят. Теперь вот работаю в киоске – торгую газированной водой», – рассказывает инженер-технолог швейного производства.
      Большинство курдов, как и туркмены, – мусульмане-сунниты, но есть среди них и представители других мусульманских течений – йезиды и али-аллахи, а также шииты и христиане. Представители религиозных меньшинств жалуются на гонения по религиозным мотивам.
      Власти настороженно относятся к курдам, выезжающим в Турцию и Иран. Женщины-курдянки, занимающиеся челночным бизнесом и летающие за товаром в Турцию, находятся под неусыпным контролем туркменской службы национальной безопасности.
      Подозрительность туркменских властей объясняется тем, что для них курды, хотя и туркменские граждане, но все равно – иностранцы и могут иметь связи с курдскими сепаратистами в Иране и Турции.
«Как только в Турции случаются какие-нибудь восстания курдских сепаратистов, у нас возникают проблемы, – говорит представитель курдского сообщества. – Много раз меня вызывали в отделение и расспрашивали, куда я лечу, зачем, и только ли по торговым делам, знаю ли я каких-либо курдов в Турции, есть ли там у меня родственники. Некоторые женщины были “сняты” пограничниками прямо с рейсов. Им сказали, что если будут “шуметь”, их обвинят в принадлежности к международной террористической организации.
Это смешно, мы далеки от политики, и страдаем только потому, что курды по национальности».
В других государствах Центральной Азии, где курдские диаспоры появились уже при советской власти, курды пользуются более широкой культурной свободой.
    «Только в Туркмении, где курды живут уже на протяжении четырех веков, власти до сих не признают нашего существования, – с горечью говорит пожилая курдянка. – Многие наши родственники в поисках лучшей доли для себя и своей семьи перебираются на новые места обитания, но и там, по сути, оказываются чужаками».
Коллектив IWPR в Лондоне