Сочинители описания предначертания [всевышнего], а он всемогущ над всем, начертали такое предисловие на скрижалях разъяснения, что относительно происхождения курдского народа существует много различных мнений.

Так, некоторые считают, что их происхождение относится ко времени Заххака Марана , который был пятым из государей [династии] Пишдадидов и утвердился на султанском престоле Ирана, Турана и большей части света после Джамшида.

Мало-помалу число их возросло, они переженились, потомство их возросло, и народ тот назвали курдами. В течение долгого времени и многих лет питая отвращение и страх к общению с людьми и посещению населенных мест, они создали свой язык и наречие. Они начали осваивать, засевать, заселять леса и горы, лоно чащ и горные вершины. Некоторые из них, став владельцами верховых животных и овечьих отар, ушли в степи и равнины.

По одной версии, они были названы курдами за необычайную смелость и отвагу, которые присущи природе этого народа.

Племена и племенные объединения Юго-Восточного Курдистана

Джаф

Из племенных объединений Юго-Восточного Курдистана самым значительным,
многочисленным и древним является племенная конфедерация – джаф.

Еще в начале XVII в. джафы являлись "яблоком раздора" между Турцией и
Ираном. В то время большинство джафов занимало район Джеванруд
(провинция Арделан) в Иране и до 1700 г. подчинялось вали (губернатору)
провинции.

Усиление джафов вызывало зависть и вражду со стороны
соседних племен. Распри в конечном итоге переросли в большую племенную
войну. Арделанские курды захватили в плен вождя джафов и его сына, а
потом убили обоих. Оставшиеся живыми соплеменники бежали в Сулейманию и
поселились вокруг Халабджи.

В настоящее время джафская конфедерация
делится на три группы. Первая, самая многочисленная, которая проживает
в Юго-Восточном Курдистане (западнее Сирвана), известна под именем джаф-муради , вторая все еще носит имя джеванруд, а третья – керманшах.

История мурадийских джафов (Некоторые авторы название мурадийских
джафов связывают с именем османского султана Мурада IV (1623-1640).),
по местному преданию, начинается с переселения Захир-бека (и вместе с
ним около ста шатров) из Джеванруда в Бани-и-Хелан (на западном берегу
Сирвана, где хребет Кара-Даг спускается к реке) и на территорию
бабанской конфедерации. Различные авторы называют разные даты этого
события (наиболее вероятная и точная-1772 г., когда в Кала-Чувалане
правил Ахмад-паша.) Захир-бек был принят хорошо, но через некоторое
время паша, справедливо или несправедливо считавший его ответственным
за бесчинства шайки разбойников, действовавшей по соседству, задержал
бека как заложника до их сдачи.

Его сын Кадыр-бек захватил и перебил
нарушителей спокойствия (место избиения "сорока разбойников" около
Бан-и-Хелан известно под именем Гирх-и-Курхагель ("могила парней")), но
спасти своего отца не успел: тот уже был казнен нетерпеливым бабаном.
Потомки Кадыр-бека составляют правящую семью Мурадийских джафов и
известны как бекзаде.

Поощряемые милостями сулейманийского паши,
все новые и новые шатры переходили границу: после первой мировой войны
племя джаф-муради насчитывало здесь 10 тыс. шатров .
До прихода Захир-бека Шахризур занимали следующие племена: джелали, шейх исмаили, бесари, чучани, кавилай, исмаил узаири, шинки, кафроши, бильбас, кельхор, тилако, галбеги и мандуми. Считается,
что первые четыре были теми джафами, которые пришли сюда примерно 200
лет назад. Кочевые группы этих племен привыкли проводить зиму южнее
Кара-Дага, в Гиле и Сангао, а летом – на плоскогорье между Сенне и
Секкезом.

По мере роста стад пришельцы стали кочевать летом за
местными курдами (в северном направлении, но на почтительном расстоянии
и только до Пенджвина), спускаясь вниз осенью задолго до их
возвращения. Кадыр-бек, которому не нравилось такое подчиненное
положение, искал случай для ссоры.

Он объявил во всеуслышание, что дал
своей собаке кличку Шери от имени "Шер-ага", вождя джелали. Джелали
отомстили, отрубив хвост собаке, принадлежавшей родственнику Кадыр-бека
(преднамеренное убийство или нанесение увечья домашнему животному у
курдов считается серьезным оскорблением, которое может быть смыто лишь
немедленным отмщением. Путешественники XIX в. рассказывают о многих
жалобах на джафов, которые везде, где только предоставлялась
возможность, грабили местное население.

Англичанин Феликс Джонс
отмечал, что племена джаф и хамавенд жили грабежами и разбоем на
дорогах. Такого же мнения и Д. Фрезер, а Г. Хаббард называл их "ужасом
всей страны". Он писал: "Когда джафы со своими стадами проходят по
дороге, они опустошают и уничтожают все".)

Организовав таким
образом предлог, Кадыр-бек напал на шахризурцев у Хасан Шехида
(Шехидана) в долине Шимра, перебил 400 человек, остальных разогнал.

Из потерпевших поражение смирились и соединились с муради – джелали,
четвертый среди крупных кланов; но у последних сохраняется своя
правящая семья, члены которой носят титул ага и к которым бекзаде
всегда относились с уважением.

К концу XVIII – началу XIX в.
бекзаде (в результате захвата, пожалования или приобретения) стали
владельцами обширных земель, простирающихся от Кызыл-Рубата до
Джебель-Хамрина на юге и до Пенджвина на севере. Правнук Захир-бека
Кадыр-бек младший, убитый в 1848 г., укрепил положение племени джаф на
юге, после того как изгнал из районов к востоку от Кифри курдские
племена геж, рожбайяни и зенд.

Своим предком,
основателем семьи, правящая семья бекзаде считает прадеда Захир-бека
сейида Ахмада, который жил во второй половине XVII в. Ему, как и
основателям многих других правящих курдских семей, приписывают
происхождение от самого Пророка.

К моменту английской оккупации
Ирака джафы все еще были типичным курдским племенем классического типа.
С одной стороны, эта конфедерация имела аристократическую правящую
семью, а с другой – ряд кланов, каждый со своими собственными
подразделениями.

В последующие годы некоторые из кланов обосновались на
земле и превратились в оседлых земледельцев, другие же (большинство)
продолжали кочевничество. Однако все большее число кочевников
вынуждалось к оседлой жизни: рядовой джаф терял свои стада (из-за
стихийных бедствий, в племенных войнах или в результате
правительственных карательных операций) и вынужден был оседать на
земле. Однако, если он восстанавливал свое богатство, он нередко
возвращался к кочевой жизни. Самой же действенной силой, понуждавшей к
оседлости, являлось вмешательство местной администрации.

Последним
верховным вождем, имевшим реальную власть над всем племенем, был
Мухаммед-паша. После его смерти один его сын – Махмуд-паша (ум. в 1920
г.) продолжал кочевать с племенем, а другой – Осман-паша (ум. в 1909
г.) – жил в Халабдже и занимал пост каймакама (начальника) казы (уезда). После смерти Осман-паши во главе части джафов встала его жена Адела-ханум.

Остальные четыре сына Мухаммед-паши жили в своих имениях. После первой
мировой войны они потеряли всякую власть над своими многочисленными
подданными, за исключением той, которой пользовались в качестве
правительственных чиновников. Однако даже и после второй мировой войны
бекзаде все еще пользовались определенным уважением и влиянием.

В
результате естественного роста и ассимиляции небольших разрозненных
племен группа джафов Юго-Восточного Курдистана выросла до 60 тыс.
человек. Примерно 40-60 лет назад они еще оставались кочевыми. В
настоящее время кочевые джафы составляют всего лишь небольшую часть
племени – около 2-3 тыс. человек. Сейчас джаф – это федерация племен
различного происхождения. Сами они тоже делают различие между
"настоящими" джафами и позднее присоединившимися группами.

В
Юго-Восточном Курдистане аширет (за отсутствием лучшего термина
исследователи называют джафскую конфедерацию в целом аширетом) иногда
обозначает федерацию племен общего происхождения, а иногда различного.
Аширет управляется признанным вождем (беком или пашой – главой правящей
семьи, бекзаде). Размер аширета был значительным даже до того,
как его отдельные племена перешли к оседлости. В 1820 г., когда они все
еще были кочевниками, джафы могли собрать 1 тыс. пехотинцев и 300
всадников; всего, как говорят, их насчитывалось несколько тысяч семей.

Джафский аширет делится на ряд племен (тире) . Каждое тире, со своей стороны, распадается на отдельные роды (тайфы, в Северо-Западном Курдистане – кабиле).
Исследователи расходятся в определении числа и названий этих тире и
тайф (Ф. Барт дает следующие названия тире аширета джафов: 1) группа
шатри: вурда (малый) шатри, мирвейси, хоз-и-брахим, джазуф-джани,
баваджани, камали; 2) харуни; 3) садани; 4) бадахи; 5) джалали; 6)
тархани; 7) рогзади; 8) макаджали; 9) амали; 10) хоз-и-джарвейз; 11)
шейх смаил.).
Тире является первичной политической группой и
хозяйственной единицей.

Членство тире наследуется по отцовской линии, и
само это объединение включает примерно максимальную наследственную
линию. Но хотя все члены тире могли бы проследить свое происхождение по
мужской линии до одного общего предка, часто бывает затруднительно
документировать связь между некоторыми родственными сегментами любого
тире. Но, разумеется, не каждая максимальная отцовская линия
(патрилиния) автоматически рассматривается как тире.

Простая наследственная группа общего происхождения называется по-курдски хоз.
Например, Хоз-и-Кака-Хамма – это просто семья, все члены которой по
мужской линии происходят от Кака Хамма, но не тире. Хоз-и-Джарвейз
(семья потомков Джарвейза) служит названием тире, но эта группа
является тире благодаря своей организации как политической единицы.

Термин "тире" применяется обычно к племенам и племенным секциям весьма
различного размера, но, видимо, обязательно к политически
самостоятельным. Так, одинокий джаф говорит чужеземцам, что он из
джафского тире, в то время как среди джафской группы термин "тире"
относится к племенной ветви.

Каждым тире руководит наследственный раис
(вождь), и каждое имеет традиционное право на определенные пастбища и
стоянки. Обычно эти права бывают исключительными, но иногда могут
разделяться с местными деревенскими жителями, которые весной засевают
эти участки, а осенью позволяют джафам пасти на них скот. Раньше такие
отношения между кочевниками и оседлыми могли устанавливаться джафами
силой на любой земле.

Теперь же местным крестьянам обычно уплачивается
рента за право выпаса. Кочевка всего джафского аширета координируется;
передвижение каждого тире регулируется райсом, являющимся посредником
между его группой и вождями всего аширета (бекзаде).
Племя редко
останавливается на стоянку целиком, но делится обычно на несколько
отдельных шатровых стоянок, каждая из которых называется хел (бнамал) .

Хел может быть разной величины и состава, и его объединяют не только
фамильные, но и экономические связи. Так, к хелу могут принадлежать, не
являясь членами джафского аширета, наемные пастухи. Экономическое
сотрудничество между лицами разных фамильных секторов также может
временно повлиять на членство в хеле.

Хелом руководит пожилой
человек, облекаемый властью как лицо, обладающее наибольшим престижем.
Таким образом, хел прежде всего является единицей местонахождения и
менее постоянен в своем составе, чем более крупные единицы, основанные
на общем происхождении.

Каждый хел состоит из ряда хозяйств (часто
из 20-30). Члены каждого такого хозяйства живут в отдельном шатре, и
хозяйства эти имеют в общем такой же размер и состав, как хозяйства
оседлых деревенских курдов. Если отец обладает достаточными средствами
на приобретение шатра и предметов домашнего обихода для своего женатого
сына, он устраивает для него отдельное хозяйство. Беднякам это
оказывается не по средствам.

До последних десятилетий главным
источником власти внутри хела являлось богатство, прежде всего в виде
стад. Любой член тире имеет неограниченные права выпаса для своего
скота, так что для накопления богатств не было законныхограни-чений.
Стадо рогатого скота состоит примерно из 500 голов (с одним пастухом).

По мнению джафов, люди, уважающие себя, не должны заниматься торговлей.

В прошлом их больше всего увлекала роль воинов, защищавших народ и скот
от нападений других групп. Только очень бедные люди пасли свои скот
сами. Если у кого-либо было недостаточно скота для образования
нормальной выпасной единицы в 500 голов, создавались объединённые стада
(по родственной линии – с отцом, братом, матерью и т; д.). Среди
кочевников разница была огромна, и со временем , она непрерывно росла:
у одних стадо состояло из 2 тыс. голов, у других – не более 50,
некоторые же были совсем нищими и полностью зависели от богатых
родственников.

Как правило, положение раиса наследуется, поэтому
семьи вождей постепенно составили "благородный класс", своего рода
касту. Процесс же возникновения такой касты невозможен без взаимных
браков с "благородными" линиями других племенных секторов. Но таких
родственных браков между семьями раисов различных групп сравнительно
мало.

По-видимому, браки чаще устраиваются так, чтобы усилить власть
раиса внутри самого тире, а не с целью исключительно выделить его как
члена "благородной" группы.

Как правило, занимающие в племени
руководящий пост при жизни назначают своего преемника, обычно сына.
Нередко на окончательное решение вопроса о наследнике влияет
экономическое положение раиса. Там, где власть и престиж раиса падают,
руководство легко может перейти к более сильной и более богатой
параллельной линии.
Влияние раиса весьма велико, но он считается подчиненным бека и непосредственно ответственным перед ним.

Беки, вожди джафа, принадлежат к их собственному тире – бекзаде.
Точнее, бекзаде рассматриваются как семья, или хоз, делящийся на три
ветви – велед-беки, каихосро-беки и бахрам-беки
(современные каихосро-беки и бахрам-беки являются потомками седьмого
поколения общего предка Захир-бека. Курды велед-беки имеют с ним
несколько более отдаленное родство.)

Политический глава может
избираться из каждой из этих ветвей. Все бекзаде теперь оседлы и живут
как отсутствующие владельцы многих джафских и других деревень. Таким
образом, крайне трудно создать представление об истинном положении
вождей племенной организации кочевых джафов.

Важную роль в усилении власти бекзаде играют так называемые пиштмала
(дословно "находящиеся вокруг дома") – группа людей, набираемых из тех
тире, которые охраняют бека и работают у него дома. Раньше это были его
телохранители. Эта группа людей всегда находится под рукой, чтобы
поддерживать положение бека и немедленно и эффективно осуществлять его
приказы. Особенность института пиштмала состоит в том, что в нее входят
члены всех тире, что делало пиштмалу, во-первых, более
дисциплинированной, чем любая группа, набираемая на другой основе, и,
во-вторых, исключает фракционную борьбу или распри между племенами.

Существование крупной конфедерации способствовало подчинению кочевников
центральной власти беков. Объединение в конфедерацию было гораздо
важнее для кочевников, чем для оседлых племен. Во-первых, потому, что
все имущество кочевника – движимое и он может потерять все в случае
нападения на него, в то время как для крестьянина самое худшее – потеря
урожая года.

Во-вторых, высокая степень концентрации населения была
возможна во временных шатровых лагерях, в то время как земледельцы по
необходимости жили более мелкими, широко разбросанными общинами.
В-третьих, более крупная организованная единица приносила
непосредственное экономическое преимущество кочевникам в их отношениях
с оседлым населением.
Джафская конфедерация не была основана на
каком-либо наследственном принципе; в своих рядах она объединяла многие
тире.

Правящее положение семьи бекзаде никогда не оспаривалось, что
отмечают сами джафы. Тот факт, что центральное ядро "настоящих джафов"
может проследить общее происхождение, несомненно, способствовал
стабильности объединения. Кроме того, группа бекзаде достаточно велика
для того, чтобы исключить появление других претендентов на пост вождя
аши-рета. Если гнет становился слишком тяжелым, рядовые члены племен
могли поддержать конкурирующего претендента внутри правящей семьи.

Наличие джафских бекзаде, как политических вождей, влияет и на
внутреннюю организацию отдельных джафских тире. Каждый раис фактически
облекается властью как представитель навсегда установленных бекзаде.
Изменения в структуре джафской конфедерации в связи с переходом на
оседлость и земледелие невелики.

Хамавенд

Согласно их собственным преданиям, кочевые скотоводы племени хамавенд
пришли в Южный из Северо-Восточного Курдистана. Пользуясь слабостью и
беспомощностью османской администрации, они грабили караваны,
проходившие из Ирана в Турцию и из Турции в Иран. Бесконечная вражда
между Ираном и Турцией создавала благоприятные условия для этого:
деятельность против одной из держав находила тайную поддержку у другой.

В знак благодарности за поддержку турецкий султан пожаловал им земли в области Базиан, вблизи Чемчемаля.

На рубеже XIX-XX вв. одну часть беспокойного аширета хамавенд
переселили в Адану, а другую – в Триполи (Африка), откуда они
возвратились в родные края только через семь лет. Уже весной 1908 г.
отдельные отряды возвратившихся снова стали грабить торговые караваны,
направлявшиеся из Киркука в Сулейманию.

В начале XX в. большая
часть хамавендов перешла на оседлость и занялась земледелием. Но
по-прежнему они повторяли с гордостью: "Более одного поколения мы
пожинали наш хлеб насущный с помощью ружейных дул". Процесс перехода
хамавендов на оседлость продолжался и после второй мировой войны, но
племенная политическая организация хамавендов сохраняла свое значение,
да и сегодня некоторые черты этой системы ясно видны.

В настоящее время
хамавенды проживают в 50 деревнях к западу от г. Сулейманйи.
В
период своей наивысшей славы хамавенды могли мобилизовать 2000 – 3000
вооруженных всадников, что указывает на общее число хамавендов 10-15
тыс. человек. Однако с началом процесса ответвления их численность
достигла 50 тыс. В отличие от джафов политическая структура у
хамавендов основана на более отчетливом делении на наследственные
секции. Наследственным сегментам, начиная от одной деревни (500-100
человек) и кончая максимальной наследственной группой, придается
политическое значение. У хамавендско-го племени нет единого вождя (в
50-х годах на эту роль претендовал бекзаде Мохаммед Амин-ага.).

Вопросы, касающиеся всей группы, обсуждаются и решаются советом,
состоящим из руководителей (ага) четырех первичных ветвей. Каждая из
этих ветвей делится далее на более мелкие ответвления, заканчиваясь на
уровне деревни. Вождь любой из этих групп называется ага, а любая из
четырех ветвей – тире. Происхождение этих ветвей прослеживается по
мужской линии до общего предка Хаммы, основателя тире, отстоящего на
девять поколений от нынешней взрослой группы.

Формально деревенский
ага у хамавендов назначается или выбирается, но практически этот пост
наследуется, правда не строго по старшинству.
Пост аги одной из четырех главных ветвей также наследственный.

Племена и племенные объединения Северо-Восточного Курдистана

Мукри и бильбасы

В Северо-Восточном Курдистане самым многочисленным племенным
объединением является мукри. Территория расселения мукри (Мукристан)
находится в бассейне р. Малый Заб и оз. Урмия. Расположение на торговом
пути из: Ирана в Ирак исторически обусловило его тесные экономические
связи как с Ираном (северо-западным), так и с Ираком (северо-восточным).

На протяжении всей средневековой истории Мукристан подвергался
бесконечным нападениям различных кочевых племен, и эти своеобразные
волны наложили отпечаток на расселение здесь курдов (Тюрко-монгольские
племена многое переняли от курдов: монголы в период своего господства в
Западной Азии (XIII-XIV вв.) присвоили названия некоторых курдских
кланов. Например, имя мукри носит племя, хорошо известное на Дальнем
Востоке).

В раннефеодальную эпоху (VII в.) сюда перекочевали курдские
племена шуль (позже это племя переселилось в районы Исфахана и
Шираза, где было ассимилировано племенами тюрко-монгольского
происхождения) и равенд. Несколько столетий спустя (в IX-Х
вв.) здесь появились и другие курдские племена. В XIV в. тюрко-монголы,
покорившие часть территории края, частично потеснили остальное
население.

В первой половине XV в. в Мукристан пришли новые
курдские племена, которые постепенно вытеснили тюрко-монголов (в
Мукринском Курдистане обитают остатки тюркских кочевых племен – афшары,
мукаддамы и др. Тюрко-монгольские элементы отражены также в топонимике
края, в таких названиях, жак Сулдуз, Секкез, Соуджбулак, Ахтечи,
Джагатау-чай, Татаву-чай и т.д.). Среди пришедших одними из первых были
бильбасы и кавалисы. Оба эти племени раньше входили в
состав бабанской конфедерации.

Позже бильбасы создали отдельное
объединение, хотя некоторые по-прежнему рассматривают их как часть
союза племен мукри.
Конфедерация бильбасов объединяет пять племен: мангур, мамаш, пиран, синн и рэмки.
Часть племени мангур живет в торах по обе стороны р. Лавен, другая
часть – в равнинной местности в Ираке, где делится на две ветви: мангур зуди и мангур рифа.
Мангуры равнины признают власть рода горных мангуров, глава которых
каждый год назначает одного или двух человек (не из своего рода) для
управления отдельными ответвлениями (тайфами) на равнине.

Другим
значительным племенем, входящим в союз племен бильбас, является племя
мамаш, которое живет в Северо-Восточном Курдистане, к востоку от р.
Лавен и на севере от мангуров. Одна ветвь мама-япей проживает в Ираке
под именем мамаш-а-решка ("черные мамаши").

То же самое можно сказать и о племени пиран, одна ветвь которого живет в горах в Иране, на севере от мангур, западнее р. Лавен, а другая-в Ираке.

Что касается племен синн и рэмки (рэмки подразделяются на две группы:
кечел-у-клхау спин ("наголо остриженные") и фейк вейсы ("белые шапки").
Иногда к бильбасам относят к группу оджак, проживающую в Юго-Восточном
Курдистане, выше мангур зуди, в восьми деревниях близ границы), предки
которых входили в состав конницы Надир-шаха, то в середине XVIII в. они
были изгнаны из Шахризура Селимом Бабаном (1743-1757). Их деревни,
некогда процветавшие, пришли постепенно в упадок.

Согласно
Вагнеру, при разборе племенных дел все члены ллемени пользовались
равными правами. Так, за кровь убитого у бильбасов платили скотом.
Нарушителя супружеской верности карали смертью. Девушкам никогда не
разрешалось выходить .замуж за человека из другого племени.

Бильбасские вожди носят звание Базин (Великий). Прерогативы вождя
переходят к сыну или брату, в зависимости от того, кто из них
признается более храбрым.

Иногда к бильбасской конфедерации относят и курдов-гевриков.
Во всяком случае, курды этого племени сами приписывают себя к
бильбасам. Из племен, входящих в группу гевриков, следует отметить зенди,
ранее могущественное (один из его вождей, Керим-хан, управлял Ираном во
второй половине XVIII в.). В настоящее время зенди – небольшое племя.

Название "мукри" происходит от одноименного племени, ранее входившего в
шахрезурскую группу бабан. Шереф-хан Битлиси тоже свидетельствует, что
первые правители мукри свое происхождение связывали с бабанскими
правителями. Один из потомков последних, по имени Сайфаддин, был
человеком хитрым и коварным. Его часто называли "макри" (по-персидски –
"черт") или "макру" ("истина, ведомая Аллаху").

Но, как бы то ни было,
Сайфаддин прославился непреклонностью помыслов и проницательным умом. В
конце господства туркменских племен кара-коюнлу (1410- 1468) и ак-коюнлу (1468-1502) Сайфаддин собрал под своим началом большой отряд из аширета бабан и других племен Курдистана и отобрал у племени чапаклу
округ Дерйяс (Шах-Вей-ран), в 11 км от современного Мехабада. Затем
постепенно он начал расширять свои владения, присоединил Дул-и-Берик,
Ах-тачи, Ил-Теймур и Сулдуз.

Сайфаддину никто не смог оказать
сопротивления, и племена, подчиненные ему, стали называться мукри.

После установления в Иране господства кызылбашей глава новой династии
шах Исмаил Сефеви (1502-1524) несколько раз пытался силой покорить
Мукринский Курдистан, но всякий раз безрезультатно. В 1507 г.
мукринские курды под предводительством Сарума, сына Сайфаддина, нанесли
шахским войскам поражение.

Шах Исмаил пытался разбить курдов мукри с
помощью кызылбашского племени шамлу, однако и эта попытка оказалась
тщетной. Правда, эта победа и для мукринского предводителя оказалась
пирровой, и вскоре он вынужден был признать власть сефевидского
государя.
В 1583 г. турецкий султан Мурад III поручил новому
вождю-мукринских курдов Амир-беку управлять обширной территорией,
населенной курдами (Мосул, Шахризур, Эрбиль и т.д. – до Мараги).

Наследник Сайфаддина Хейдер-хан Мукри свое господство распространил
также на Марагу, Аджери, Лейлан, Миандоаб и Сару Курган.

Курды
мукри и бильбас в XV в. образовали большую и мощную племенную
федерацию. Объединенные в союз, они быстро" расширили занятую ими
территорию и упрочили свое положение в Центральном Курдистане.

После
этого мукринские бекзаде играли все большую роль при дворах османского
султана и иранского шаха. Шах Аббас I опирался на курдов, составлявших
большую часть его вооруженных сил, и назначил множество мукринских
бекзаде на высокие командные посты. В 1624 г. он разбил турок в крупном
сражении благодаря поддержке мукринских курдов, составляющих ядро его
армии. Позже воинственные и смелые мукри составляли ядро армий в
походах Надир Шаха и Фатх Али-шаха.

Ханы мукри относились к пяти
ветвям, восходившим к Баба Эмиру, или Баба Миру. Нынешние бекзаде свое
происхождение связывают с именем одного из потомков бабанской династии
Будак-хана, жившего в конце XVIII – начале XIX в. До прихода к власти
каджарской династии он поддерживал зендов, а после восшествия на
престол Фатх Али-шаха был признан эмиром мукри и дважды участвовал в
походах Аббас Мирзы против бильбасов.

На службе у каджаров находились и
другие знатные мукри, например Меджид-хан, имевший чин серхенга, и Исмаил-ага Дебокри, есаул при дворе иранского шаха.

Один из вождей мукри, Азиз-хан, сердар из рода баба-мири, в годы
правления Мохаммед-шаха (1834-1848) и Насред-дин шаха (1848-1896)
занимался военно-дипломатической деятельностью и в середине XIX в.
дослужился до поста военного правителя (аджудан баши) Тегерана, а позже был произведен ?в генералиссимусы иранской армии.

Почти в течение двух столетий (XVII-XVIII вв.) Мукринский Курдистан
представлял собой крупное полунезависимое "феодальное владение сердара
Мукри, номинально входившее в состав иранской монархии и распадавшееся
на значительное количество более мелких владений курдских феодалов.
Правящие круги Турции и Ирана не раз пытались подчинить их, однако
мукри всегда оказывали упорное сопротивление.

Прогрессивные
элементы Мукринского Курдистана сыграли большую роль в Иранской
буржуазной революции 1905- 1911 гг., особенно в образовании
революционных энджуменов (советов) в таких курдских городах,
как Мехабад, Секкез и др. После окончания первой мировой войны
мукринские курды активно участвовали в антииранском движении курдов
племени шеккак, предводительствуемых Исмаилом Симко.

Последний
мукринский сердар был убит турками в декабре 1914 г., а в 30-е годы
иранская администрация окончательно упрочила свои позиции, после того
как Реза-шах послал против амукринских курдов карательные войска.

В
годы второй мировой войны создались благоприятные условия для
самоуправления курдов района, и в январе 1946 г. в Мукринском
Курдистане была провозглашена курдская автономная область с центром в
г. Мехабаде.

Курдская автономия просуществовала всего 11 месяцев, но
она оказала большое влияние на подъем национально-освободительного
движения курдов, проживающих в соседнем Ираке.

Арделан

Южнее бильбас и мукри проживают курды племенного союза арделан,
игравшие некогда куда более значительную роль в истории Курдистана, чем
мукри. Шереф-хан Битлиси в "Шереф-наме" называет правителей
могущественного арделанского аширета рядом с хакари, соран и бабан.
Резиденцией их был г. Сенне.

Арделанские вожди управляли краем
независимо с начала XVI в. Они даже чеканили собственную монету. Власть
их распространялась на очень большую территорию – районы Зальма, Тагсу
Хавари, Самани, Гуламбар, Мериван, Танури, Ншекас, Саруджик, Каратаг,
Шарбажер, Алан и др.

Независимость арделанские ханы сохраняли несколько веков. Один из иранских шахов сделал их вали
(губернаторами). Вассалы иранского шаха, арделанские ханы всегда были
лояльны по отношению к своему сеньору. Они поставляли шаху военные
контингенты и участвовали в войнах Ирана – даже больше как союзники,
чем вассалы. Их престиж при дворе шаха был очень высок.

Так, если во
время коронации шахов вали Арабистана должен был держать джига
(перья головного убора), вали Гурджистана – меч, а вали Лурестана –
корону, то вали Курдистана держал украшение, состоящее из двух
портупей, усыпанных алмазами.

Правящий род арделанского аширета
подчинил более слабые ллемена и свою власть распространил на север до
владений мукринских племен, на запад – до владений ревандузского
курдского княжества и на юг – до джафского аширета. В свое время
провинции Джеванруд, Авроман, Мериван, Бане, Секкез и округа Хасанабад
и Исфандабад являлись владениями арде-ланских племен.

Из последних
вали Арделана самым известным был Аманулла хан. Он правил Арделаном в
течение двух первых десятилетий XIX в. Аманулла-хан, по свидетельству
источников, занимал положение почти королевское и был полностью
независим.

В конце XVIII в. в борьбе между династиями Зендов и
Каджаров за иранский трон вали Арделана поддерживал Каджаров и даже
заключил с ними договор о дружбе и союзе. Его военная помощь сыграла
решающую роль в поражении Али-хана Зенда. После этого во всех основных
провинциях Ирана, кроме Хорасана и части Курдистана, установилась
власть Ага Мохаммед-хана.

После установления господства Каджаров
глава аширета Хосров-хан (сын Амануллы), женившись на дочери Фатх
Али-шаха – Валийе-ханум, еще больше упрочил позиции Арделана. После
смерти мужа Валийе-ханум правила всем Арделаном. В 1865 г. ей
наследовал сын Голам-шах, фактически последний вали Арделана.

Интересно
отметить, что после смерти Голама Насреддин-шах назначил правителем
Арделана не представителя правящего рода этого курдского аширета, а
представителя каджарской династии – своего дядю Мотамед од-Доуле,
который сравнительно легко подчинил себе княжество. Но и лишенный
власти, род арделан продолжал пользоваться большим влиянием при шахском
дворе.

Авроман

В Иране и в Ираке наряду с джафами важную роль играют и курды аширета хаураман,
проживающие на обоих склонах одноименного хребта (2626 м), западнее
Сенен-деджа, на западной границе Северо-Восточного Курдистана.

Аширет представляет собой ветвь племенной конфедерации гуран. После
второй мировой войны численность хаураман равнялась примерно 10 тыс. От
окружающих курдов они отличаются как языком (диалект гурани курдского
языка), так и одеждой. Объединение распадается на два племени: лухун и тахт, причем последнее, в свою очередь, подразделяется на хасан сани, бахрам-беки и мустафа сани, называемые по. именам предков их правящих семей.

Лухунские курды расселены компактно в 18 деревнях, расположенных в
углу, образованном горными цепями Авроман (на северо-востоке) и Сирвана
(на юге). При установлении государственной границы между Ираном и
Турцией лухунские деревни остались в составе Ирана.

Перед первой
мировой войной в течение нескольких лег отношения между лухунскими
курдами и турецкими пограничными гарнизонами были особенно
напряженными. Здесь имели место частые ожесточенные и кровопролитные
стычки. Во время одной из них турки уничтожили одну из самых больших
деревень лухунцев, Носуда, являвшуюся резиденцией их вождя Джаффар
Султана. Лухуни отомстили, удвоив свои набеги через границу, пользуясь
тем, что тогда вследствие войн Турции с Италией и балканскими странами
авторитет турецкой администрации в приграничной полосе резко упал.

Местные курды из деревень Биара и Тавели, непосредственно у границы (в
настоящее время ирано-иракская граница), решили сами договориться с
вождем племени лухун. Они разрешили Кадир-беку (сыну Джаффар Султана)
вместе с другими членами правящей семьи поселиться среди них, и те
обосновались в 16 деревнях на иракской стороне.

Точно так лухунские
вожди сумели расширить свои владения и в Иране – в районе Пасве, на
юго-востоке, где также говорили на гурани.
Напротив иранских
лухунских деревень на иракской стороне четыре деревни заняли
бахрам-беки, а восемь деревень севернее – хасан сани. На иранской
стороне оба эти племени владеют 14 деревнями, и между ними нет точной
линии раздела. Главной деревней бахрам-беки является Дизли, а хасан
сани – Шахр-и-Хевраман, упоминаемая в Зохабском договоре 1639 г.

Что касается мустафа-сани (с 14 первоначальными деревнями и центром в
Разаве), то они селятся дальше на восток и не имеют владений в Ираке. В
период ослабления шахской власти в Иране все три племени начали
продвижение на восток, причем мустафа сани претендовал не менее чем на
40 деревень в районе Жавард, в верхнем течении Сирвана, юго-западнее
Сенне.

Бекзаде аширета хаураман в отличие от других правящих семей
Курдистана не выводят свое происхождение от пророка Мухаммеда. Их
генеалогию начинает принц легендарной иранской Кайянийской династии
Тахмурат, который после смерти Александра Македонского был назначен
правителем Хаурамана.

Хаураманские бекзаде утверждают, что
губернаторство оставалось за семьей до первой четверти XX в. с коротким
перерывом в первой половине XVII в.

Интересно отметить, что из
Хаурамана происходят накшбандийские шейхи. В 1921 г. главными муршидами
ордена были два внука шейха Усмана – шейх Али Хусам уд-Дин из племени
тавели и шейх Ала уд-Дин – из Биары. И хотя эти племена не играли такой
роли, как лухун или тахт, тем не менее их политический вес был
значительным.

Муршид племени тавели шейх Али Хусам уд-Дин был лоялен к
местной администрации и свой авторитет активно использовал для охраны
"закона и порядка" в своих интересах. Что касается его двоюродного
брата, то тот был "беспокойный и жадный" старик, который, соблюдая
видимость сотрудничества, заботился главным образом о том, чтобы урвать
для себя как можно больше земли, находившейся до того во владении
местных оседлых крестьян.

До начала второй мировой войны число
хаураманских деревень доходило до 70. Позже Реза-шах большую часть
хаураман переселил с родных земель в другие районы Иранского Курдистана.

Кельхор, гурани, сенджаби

Крайнюю южную территорию Северо-Восточного Курдистана, в западной части
Керманшахского остана, между Зохабом (на севере) и ответвлением
Поштекуха (на юге), занимают курды полуоседлого племени кельхор.